Кроме названных, в книге представлена статья Алины Майбороды «Быть неформалом в Дагестане: повседневная жизнь аниме-фанатов», в которой рассматриваются особенности позиционирования аниме-сообщества в Махачкале. На основании анализа данных глубинных интервью и включенных наблюдений автор раскрывает нюансы повседневной жизни участников аниме-сцены – родительско-детских взаимоотношений, а также взаимодействий участников сцены с «другими» сверстниками. «В отличие от некоторых других молодежных сцен (к примеру, рэп-сцены в Казани), участники сообщества практически не используют локальные, этнические или религиозные ресурсы. Напротив, молодые люди конструируют свою идентичность, ориентируясь на глобальные молодежные тренды. Они включаются в российские и зарубежные социальные сети, придерживаются либеральных ценностей, в частности, солидаризируются вокруг идей гендерного равенства, пацифизма, космополитизма. Уровень мигрантофобных и ксенофобных установок у аниме-фанатов значительно ниже, чем у других молодежных сообществ Махачкалы» (с. 398).

В статье Святослава Полякова «Молодежная сцена уличного ворк-аута, Махачкала» рассматриваются особенности повседневного существования сообщества молодых дагестанских мужчин. Уличный воркаут (street workout) – это любительский вид спорта, который относится к так называемым натуральным (природным), в данном случае городским, форматам и возник как своего рода альтернатива коммерциализированному фитнессу. Воркаут как практика включает выполнение различных упражнений на уличных спортплощадках – на турниках, брусьях, шведских стенках, рукоходах. Основной акцент делается на работу с собственным весом и развитие силы и выносливости. Включенное наблюдение, интервью и беседы с участниками этой сцены, а также участие в общих тренировках помогли автору прийти к нетривиальным выводам, в частности, относительно поддержания и демонстрации «правильной» религиозности. Воркаут-площадка, пишет автор, становится для участников безопасным пространством, в котором они могут свободно обсуждать волнующие их проблемы, в том числе религиозной жизни, находить единомышленников, обмениваться информацией. Сами занятия спортом могут реинтепретироваться в религиозном ключе – как практика дисциплинирования тела, комплементарная к практикам дисциплинирования души. Тренировочное пространство также может становиться пространством намаза, индивидуального или коллективного.

Статья Дмитрия Омельченко «Документальное социологическое кино. Репрезентация поля и исследований» раскрывает тему визуальных репрезентаций в социологических исследованиях. Основываясь на личном опыте многочисленных съемок социологических фильмов, автор рефлексирует на сложные этические темы в такого рода работе: где начинается и заканчивается ответственность автора фильма, каковы бонусы и риски участия в подобном проекте для информантов и др.

Раздел 1

Молодежные культурные сцены и межэтническое взаимодействие

Вместо введения. 25 лет молодежных исследований: глобальные имена – локальные тренды

Елена Омельченко


doi:10.17323/978-5-7598-2128-1_29-91

По прошествии 25-летнего опыта исследования молодежных культурных практик постсоветской России возникла амбициозная идея – поместить полученные результаты в контекст всего этого периода, чтобы понять, как, в каких направлениях и под влиянием каких факторов происходили трансформации молодежных культурных практик. Шли ли эти изменения вслед глобальным трендам (Европа, Северная Америка, Австралия), получившим широкое документирование в ключевых работах исследователей молодежных культур и практик? Или российский случай является своего рода исключением, выпадающим из «классической» картины? Вместе с изменениями молодежной реальности менялись ее теоретические конструкты и интерпретативные схемы. На смену классическим работам по субкультурному подходу [Hall, Jefferson, 1976] в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века пришли идеи авторов, вдохновленных резкими изменениями культурных молодежных ландшафтов, став своего рода ответом на глубинные изменения в обществах потребления позднего модерна, приведших к возникновению «постмодерных субкультур». Корпус этой академической литературы чрезвычайно велик и красочен, однако сама дискуссия и темы, вокруг которых она разворачивалась, долгое время оставались закрытыми для российского контекста