– А точно ты базаришь, Колян, отдам его Алинке, пусть спрячет подальше, а как приедем, заберу, – подхватил идею растяпа.

– Вот и правильно, в пьяной суматохе не то что ружье, себя просрать можно, – поддержал Колька.

– Ружьишко-то у меня о какое, – начал хвастаться довольный как чайник Серега. – А стреляет – на сто метров пуля точности не теряет.

– Ну, начнешь тут сейчас из нее снайперскую винтовку плести.

– Да ничего я не плету! – возмутился тот. – Если бы ты умел стрелять, сам бы попробовал.

– Ну так давай попробую!

– А ты умеешь стрелять из охотничьего ружья?!

– Конечно, умею. У меня дед охотник и пахан тоже. Так что стрелять я чуть ли не с рождения умею.

– Брешешь? – недоверчиво сказал Сергей.

– Почему брешу, не веришь – давай покажу, – настаивал Коля.

– И чего ты мне покажешь, когда такая темень уже? Даже если и по веткам попадешь, все равно не поймешь, от ружья это или птичку спугнул, – прикуривая очередную сигарету, процедил хозяин двустволки.

– Тоже мне нашел проблему, – съязвил Колька. – Вон видишь, скирд соломы стоит.

– Где?

– Да вон! Откуда ты своей лошадушке корм доставал!

– А-а! И что?

– Что, что. Возьми пластиковую бутылку и воткни ее в шапку скирда. Стукни по ней слегка палочкой, а сам в сторонку отпрыгни, а я тебе буду мастер-класс показывать.

Тот аж выронил из рук неприкуренную сигарету от такого предложения.

– Коля, ты что, с сосны манданулся?! А если ты вместо бутылки в меня попадешь?!

– Да чего ты ссышь? Я ведь не сразу палить буду, а подожду секунды три. Этого тебе хватит, чтобы отпрыгнуть в сторону.

Он с минуту подумал, а потом нехотя произнес:

– Ну смотри, если ты меня убьешь, я тебе зубы выбью, понял?

– Согласен! – ликующе пообещал Колька, беря ружье у своего собутыльника.

Сергей нашел пустую бутылку, примостил ее на макушке стога соломы, а сам спустился к речке и выломал себе огромную камышину, чтобы стоять как можно дальше от импровизированной мишени.

А Коля тем временем пристегивал патронташ с патронами к себе на пояс. Затем проверил курки ружья, тщательно ощупал цевье, отбросил ствол и вогнал туда патрон.

Оружие это было двуствольное, охотничье, шестнадцатого калибра, явно отечественное и примерно выпущено оно было где-то в пятидесятые годы. Но состояние у него было очень даже ничего. Видно было, что до Сережи у него был хороший хозяин.

– Ну что, «стрелок ворошиловский», готов?! – с насмешкой в голосе спросил Серега.

– Как пионер, всегда готов! – отозвался Колька.

– Тогда внимание! – И он три раза стукнул своим камышовым «звуковым указателем» по бутылке.

Раздался гулкий выстрел, эхом разносящийся по всему селу и спящему лесу.

Серега подошел к скирду и с видом работника тира заключил:

– Мазила ты, Колька. И хвастун! – ликующе орал «артиллерийский наводчик».

– Постой-ка! А у тебя с ружьишком все ли в порядке?! – недоуменно крутя в руках оружие, спросил горе-снайпер.

– А-а, я же забыл тебе сказать, что у него ствол немного кверху задран, – виновато признался тот.

– Вот, а ты тут раскудахтался, ишак каракалинский! Ну-ка давай обратно, будешь дятлом работать, в наказание я тебе дам только две секунды, усек? Не успеешь отпрыгнуть, пеняй на себя!

И с этими словами Коля перезарядил ружье и приготовился к очередному выстрелу.

Сережа в этот раз сел возле соломы прямо напротив Кольки и закурил сигарету. Только он поднял вверх свою камышину, как Колька на него заорал:

– Ты что, дроздофил еблантий тетерев, совсем гребнулся! А если отрикошетит ото льда или, может, под снегом лист какой железный лежит, враз мозги повышибает! Ну-ка марш на исходную, придурок стибанутый!