Люси обещала, что приглашенная гувернантка им понравится, но Молли страшно боялась начала занятий. Для нее уроки – это когда с нетерпением смотришь на часы, или к тебе придирается учитель, или получаешь взбучку за то, что не знаешь правильного ответа. Хорошо Микки и Рокки, у них-то не бывало проблем с учебой. Ну а Оджас отличался въедливым, как хорошая горчица, характером. Он, правда, никогда раньше не ходил в школу. «Молли, ты не представляешь, как тебе повезло, – говорил он ей. – Там, откуда я прибыл, многие дети не умеют даже читать. Неужели ты не хочешь набраться ума-разума? Не хочешь узнавать разные классные вещи?»

Конечно, она хотела. Но только не со школьным учителем. «Меня учит сама жизнь», – утверждала она. Будучи, вообще-то, очень честной, девочка кое о чем не сказала никому в Брайерсвилле. Она прятала свой секрет, как белка – запасы. Во время путешествия в будущее Молли обрела еще некоторые навыки. Но это было не то умение, о котором можно вот так взять и рассказать друзьям и родителям. Дело в том, что она научилась читать мысли!

Представьте, что ваш друг умеет читать мысли! Скорее всего, вы начнете избегать его – а вдруг в вашей голове он увидит что-то такое, что вы совсем не хотите показывать. Молли понимала, что даже если она твердо пообещает не испытывать новую способность на близких, вряд ли они смогут доверять ей, как прежде. А потому ей только и оставалось, что хранить свой опасный секрет.

И иногда она все же заглядывала в мысли чужих людей. Может, следует на минуточку заглянуть в голову новой учительницы, когда та появится? Просто чтобы понять, что она за человек.

В окно мансарды Молли увидела яркие огоньки фар возле сторожки у ворот. Машина ехала по темной дороге. Без Люси и Праймо, застрявших в пробке, Молли, Микки и Рокки придется играть роль гостеприимных хозяев для новой служащей, мисс Ханро.

Уже в день прибытия гувернантку ожидал сюрприз. Мистер Тодсон, недавно нанятый дворецкий, – он предпочитал, чтобы его называли просто «Тодсон», – забыл запереть на ночь Корнелия Логана. Корнелий был братом Люси. Когда-то он тоже умел гипнотизировать, однако использовал свой дар во зло. Молли загипнотизировала его и внушила, что он – баран, а затем «запечатала» гипноз паролем навеки, чтобы он уж наверняка не взялся за старое. В качестве барашка Корнелий был абсолютно безобиден. Он проводил день на лужайке с ламами, мирно пощипывая травку. Дворецкий присматривал за ним, приносил еду, а вечером укладывал спать. Однако сегодня он совсем забыл про Корнелия.

Вне себя от возбуждения, Корнелий рысцой ворвался в гостиную, где ребята угощали мисс Ханро чашечкой чая. Прежде чем кто-либо успел хоть что-то предпринять, человек-баран лягнул стол, опрокинул вазу с цветами, вскочил на диван. Потом он принялся носиться кругами вокруг кресла, на котором сидела учительница, и наконец, как и подобает приличному домашнему питомцу, улегся у ее ног.

– Просим прощения… Э-э… Это… э-э… наш дядя, и у него немного не все дома. Вообще-то, его держали в сумасшедшем доме, но мы на время забрали его, – соврала Молли. – Не бойтесь, он вас не укусит.

– Видимо, вы ему понравились, – заметил Рокки, высморкавшись.

– О, не беспокойтесь, – ответила мисс Ханро. – Он очень славный.

И Корнелий просидел все время у ног новой служащей, пока та не поднялась наверх, чтобы переодеться к торжественному приему.

В этот вечер обедали в столовой с круглым столом. Тодсон извлек серебряные приборы и как следует начистил их. Возле каждой тарелки лежали два ножа, три вилки и две ложки, а у стаканов для воды красовались подставки для именных карточек в форме птиц. Два канделябра по восемь рожков гордо высились между серебряной перечницей, солонкой и соусницей. Горели свечи, в камине пылала груда сосновых поленьев, так что по комнате танцевали оранжевые отблески языков пламени, а лица на семейных портретах в старинных рамах гримасничали и подмигивали, словно вновь возвратились к жизни.