Даже когда Илья остался в квартире снова один, он все равно пребывал в каком-то странном дурмане. Ему казалось, что все произошедшее было лишь очередным сном. Но он все еще мог чувствовать. А во сне этого сделать нельзя, верно?

* * * *

– Ты снова ведешь себя тихо, мне стоит начать переживать? – спросила Мира, тем самым отвлекая Натана от неутешительных мыслей.

– Тебе лишь бы лишний раз понервничать, – усмехнулся Натан. Но тут же нахмурил брови. – Меня беспокоит эта ситуация. Я не ожидал, что парень окажется в сознании. Да и в целом выглядел он неплохо. Не был он похож на очередную жертву Жнеца.

– Может он и не был ею? Ложный след? Такое ведь тоже возможно. Но…

– Ты тоже это заметила? Довольно сильная энергия смерти. Такой же след, как и в прошлых случаях. Слишком очевидно для простого совпадения.

– Нужно узнать наверняка, что с ним произошло. Если он все же не связан со Жнецом, то нам следует сосредоточиться на поиске других возможных жертв. Я сообщу тебе результаты, когда проведу анализ крови.

– Хорошо. Но пока пусть за ним проследит Адонис.

– Боишься, что Илье могут снова навредить?

– Или он кому-нибудь.

* * * *

После ночного происшествия Илья с удивлением заметил, что головные боли прекратились. И если бы не легкая слабость во всем теле, то он мог бы сказать, что чувствовал себя отлично.

Впервые за долгое время он мог мыслить ясно. Что уже само по себе казалось удивительным. Илья настолько был воодушевлен, что даже решил не задумываться о ночных визитерах. Однако у них были другие планы.

Когда Илья вышел из ванной, то увидел, что Натан по-хозяйски занял одно из кресел:

– Какого!?

– И тебе доброе утро.

– Как ты тут вообще оказался? Дверь была закрыта! Я точно помню, как ее закрывал!

– Ага, только ключевое слово здесь «была». Ты, правда, думаешь, так сложно вскрыть замок? – Натан ехидно приподнял бровь.

– А постучать было нельзя!? – раздражение накатывало все сильнее. Хотя в душе Илья сам удивлялся своему поведению. Обычно он ко всему относился более спокойно. Взять, к примеру, ситуацию с соседями, постоянно включающими громкую музыку по ночам. Хотя создаваемый ими шум очень мешал, Илья ни разу не ходил и не просил их убавить громкость. Подумав об этом, он пару раз вздохнул и попытался успокоиться. На что Натан лишь усмехнулся:

– Уже началось? А ведь это только начало. Дальше будет хуже.

– О чем ты говоришь?

– Об отрицательных эмоциях, конечно же. Они будут только расти. До тех пор, когда ты уже попросту не сможешь их контролировать.

– Да о чем ты, черт возьми, говоришь!? – Илья не на шутку разволновался.

– Думаю, мне стоит начать сначала. Может быть присядешь?

В ответ Илья хотел было съязвить, но вовремя сдержался. Да что с ним сегодня такое творится? Он раньше никогда так себя не вел. Может все же стоило послушать, что Натан скажет ему.

Придя к такому решению, Илья уселся в свободное кресло. Хоть он и снимал маленькую квартирку, и два кресла занимали половину всего пространства, Илье нравилось проводить в этом уголке свободное время. Пусть и одному. Поэтому видеть сейчас напротив живого человека казалось странным.

– Ты веришь в Бога?

– Серьезно? Мы будем говорить о моих религиозных предпочтениях?

– Это важно.

– Ладно. Хорошо. Допустим да, верю. Что дальше?

– А в наличие души? – спросил Натан, но заметив скептический взгляд, продолжил. – Считается, что человеческая душа бессмертна и даже после смерти физического тела, душа остается нетронутой, и просто переходит из одного тела в другое. Наверняка ты слышал о реинкарнации.

– Душа состоит из двух начал, темного и светлого. Вместе они образуют баланс. Но если одну из этих частей у человека отобрать, то баланс будет нарушен и человеческое сознание начнет разрушаться. В первую очередь это выражается в эмоциях. А точнее не в способности их контролировать. Грубо говоря, если у человека отобрать темное начало, то положительные эмоции, такие как радость, воодушевление, любовь, станут более сильными, а иногда и не уместными реакциями на внешние раздражители. Поначалу это даже может казаться положительным эффектом. Пока человек не начнет захлебываться в своем счастье, не в силах с ним справится. Он буквально умрет от умиления.