В Коране это слово использовано в различных формах 33 раза – часто наряду с такими понятиями, как «вера», «раскаяние», «праведные деяния» и «переселение» (имеется в виду хиджра). Джихад должен защищать веру и права человека.

Джихад – это не терроризм.

Необходимо подчеркнуть, что терроризм по отношению к невинным гражданским жителям посредством агрессии или актов насилия ни в коем случае недопустим в исламе. Шариат призывает угнетённых людей к борьбе за освобождение, а мусульманам, в целом, предписывает оказывать помощь угнетённым и страждущим. Но ислам ни в коем случае не позволяет совершать теракты против невоюющих сторон и невинных людей. Терроризм – это не джихад, а фасад (вред), идущий вразрез с учениями религии. Некоторые люди используют собственные лживые доводы, чтобы оправдать терроризм ради достижения собственных же целей, но он не имеет никакого оправдания: Аллах говорит: «Когда же им говорят: «Не творите нечестия на земле!» – они отвечают: «Мы творим только добрые дела». Да будет тебе известно, что они и есть нечестивцы, но сами не ведают [того]» (Коран, 2:11—12).

2012 год. После нового года Абдулла пригласил к себе в гости Джохара, Талгата и ещё одного брата по вере. Пока Абдулла готовил угощение, все смотрели фильм «Омар Аль Мухтар Лев». Это был фильм о герое национально-освободительной войны ливийского народа против итальянской оккупации. Актёр Энтони Куин настолько хорошо сыграл ливийца Омара аль-Мухтара, что среди мусульман распространились слухи о том, что актёр после участия в фильме принял ислам.

Талгат не мог сдержать слёзы, когда смотрел кульминационный эпизод фильма, где уже состарившегося Омара аль-Мухтара вели на казнь. И когда накинули на его шею петлю, он произнёс: «Благодарю тебя, Аллах, за то, что ты даровал мне смерть от рук неверных».

– На нашей многострадальной родине, Чечне, во время войны вдовы моджахедов прилюдно никогда не плакали. Лишь оставшись наедине с собой, вспоминая годы семейной жизни с погибшими мужьями, могли дать волю своим слезам, – с горечью начал говорить Джохар, его глаза увлажнились. Он рассказывал об ужасах чеченской войны, о том, как его соседку, 18-летнюю девушку, забрали только за то, что она показалась им слишком фанатично верующей.

– Согласитесь, в такие времена только вера может спасти человека от отчаяния… Три дня люди слышали её страшные, душераздирающие крики. Когда же крики прекратились, люди облегчённо вздохнули, надеясь, что она умерла, – сказал Джохар. Он рассказывал о том, что мусульман убивали медленно, не сразу. После изощрённых пыток они испускали дух.

– Людей жестоко пытали. Но родственники не получали ни тел, чтобы хотя бы их похоронить, ни известий об убитых и замученных. Люди пропадали каждый день. Пострадали все.

У них был план уничтожить чеченцев, и они выполняли его с особой жестокостью, – заключил Джохар.

Рассказ Джохара сильно взволновал Талгата. Домой он ушёл в глубоких раздумьях и долго был в подавленном настроении. После таких рассказов Талгат бессонными ночами размышлял о бытии. Он вспоминал свои первые дни, когда начал молиться:

– Ля иляхаилляЛлаху-ль-«Азыму— ль-Халиму, ля иляхаилляЛлаху, Раббу— ль-«арши-ль-«азыми, ля иляхаилляЛлаху, Раббу-ссамавати, ваРаббу-ль-ардиваРаббу-ль-«арши-ль-кярими! (Нет Бога, кроме Аллаха, Великого. Кроткого, нет Бога, кроме Аллаха, Господа великого Трона, нет Бога, кроме Аллаха, Господа небес, и Господа земли, и Господа благородного Трона!).

– Ля иляхаилля Анта, субханакаинниикунтуминаз-заалимиин! (Нет Бога, кроме Тебя, слава Тебе, поистине, был я одним из несправедливых).