– Возможно, – сказал наконец Дредгер. – Там были фабричные изделия высшей пробы. Хоть я и не слыхал, чтобы хайтяне применяли флогистонные бомбы, это штурмовое оружие. Им требуются морские мины, ревуны, кислотное семя – заградительные средства широкого охвата. – Он взмахнул крагой над столом, будто перед ним стелется приграничная суша или море, а он выжигает ее дотла ядовитым облаком. Джери сражался на Божьей войне, когда был помоложе и поглупее, помнил такие бомбардировки, убийственные, как настоящий гнев бога.

– Еще вопрос напоследок, – молвил Джери. – Насколько легко заполучить себе такую бомбу?

– Адски трудно, если серьезно не раскошелиться. Такие вещи уж точно с задка фургона не падают.

– Догадываюсь. И, наверное, об их пропажах за последнее время не слышно?

– К сожалению. В Маттауре завязалась войнушка и прямо криком умоляет привезти им одну. Скажи Хейнрейлу, если хочет поднять денег, пусть переговорит со мной.

– Я его имени не упоминал, – ответил Джери.

– Я с алхимиками состязаюсь. Должен держать ухо востро. Вообще, скажи Келкину, если он хочет сберечь городские деньги, то пусть вместо гильдии наймет на приборку Башни Закона меня. Мои ребята справятся за десятую часть цены. Пусть поднимет вопрос в парламенте, а?

Джери встал.

– Если когда-нибудь увижусь со столь сиятельным горожанином, дам ему знать.

– Представь, я – и вдруг почтенный предприниматель! – произнес Дредгер.

Джери щелкнул пальцами.

– Ах да, нет ли у тебя лишнего алкагеста? У меня в камере сидит каменный человек на поздней стадии, и мне надо сберечь его плоть, пока он не заговорит. Один флакон у меня остался, но парень упертый.

– Лишнего? Нету. Половина каменных людей города ломятся ко мне в дверь, ищут работу. Мне нужны все флаконы, что есть. – Дредгер некоторое время обдумывал просьбу, поигрывая разобранной бомбой. – Могу подогнать пару доз за хорошую цену, если дашь мне пару дней времени.

– Не, если за неделю я с ним не закончу, он станет проблемой Набура. Как бы то ни было, спасибо! – Дредгеру не нужно знать, что Келкин обещал обговорить с судьей продление недельного срока, который отводился ловцам воров на задержанных.

Джери покинул Дредгера и, быстро протопав по лестнице, оказался среди закоулков и узких щелей Мойки. ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЁ, обещала надпись, но бомба, подорванная в Палате, дорогая и редкая. В следующий раз намечается нечто другое? Или он слишком серьезно воспринял мазню какого-то шутника?

Хейнрейл был в курсе. Найти Хейнрейла, и ответы сами посыпятся из него, когда Джери ему как следует вломит. Да, Джери принадлежал к самой простой разновидности сыщиков.

Уходя из порта, Джери двинулся в гору, минуя ряд храмов.

Он прошел возле церкви Нищего Праведника. В дверях кучка воцерковленных приверженцев – с каждым днем их тут все меньше, чужие обратители завлекают их в другие верования, где пути к спасению полегче, а боги поотзывчивей.

Рядом кружилась и скакала храмовая танцовщица, нагишом, невзирая на холодную морось над Мойкой. Незамысловатая одержимость Танцором приносила низкий доход в корыстолюбивом городе Гвердоне.

Шелестящим шепотом к толпе обращался ползущий, манил любопытных подойти поближе и приобщиться тайной мудрости червей. Черви – относительно свежее явление в городе. Сколько лет, как они объявились, – кажется, двадцать? По слухам, то ли опыт одного волшебника прошел неудачно, то ли до червей докопались на островах при археологических раскопках. У них не было ни религии, ни храмов – они продавали загробную жизнь на развес. С их помощью ваши мысли и воспоминания не сольются с богами, а частично останутся существовать в миру, переработанные утробами червей. Естественно, вставал вопрос: после этого в какой мере черви – это вы, а в какой – просто извивающийся клубок, выдающий себя за вас на время, пока переводит вашу недвижимость в деньги? Алхимики в самом деле подмяли колдовской промысел, подумал Джери, раз уж даже ползущим приходится торговать собой на углах.