В ту ночь Моль даже спать не могла. Светлану как будто накачали энергетиками. Ее мозг находился в настолько возбужденном состоянии, что она места себе не находила. То ложилась на диван, то снова подскакивала. Выкурила с десяток сигарет. Выпила целый чайник липового чая. Но это не помогло ей успокоиться. Тогда она достала альбом, карандаш, и принялась водить по бумаге. Уснула ближе к утру, окончательно вымотанная и разбитая.
А утром… Утром Моль увидела совсем другого Василия. Не гения, каким он перед ней предстал вчера, не безумца, балансирующего на грани фобий, каким он виделся совсем недавно, а… Роботом. Пожалуй, этот термин лучше всего характеризовал то, что она увидела. Абсолютно пустой, отрешенный взгляд, предельная концентрация на экране лэптопа. Она, наверное, заводя сердце пациента, не выглядела настолько сосредоточенной. Что случилось за то время, пока она спала? Что опять произошло?
Василий сидел абсолютно неподвижно, и только стремительный танец тонких пальцев на клавиатуре ноутбука нарушал эту всеобъемлющую статичность. Света взяла альбом и тихонько устроилась в кресле. Она просто не могла нарушить царящую тишину. Мыслительный процесс, который, безусловно, происходил в его голове в эти минуты.
Василий работал долго. И когда, наконец, вернулся в реальность, огорошил Моль словами:
- Я уеду. Сегодня вечером… Ненадолго.
Света сглотнула, даже себе не признаваясь в том, как её покоробила пауза между его последними словами.
- Я могу тебя отвезти…
- Нет. Это лишнее.
- Ты не вполне здоров. И…
- Мне нужно. - Скупое уточнение, которое для нее вообще ничего не объясняет.
Света с трудом удержалась от того, чтобы не начать навязывать Василию свою волю. Он был взрослым. И умным. Вполне возможно, умнее ее самой. Поэтому ей следовало заткнуться. Василий не нуждался в советах. Потому что он знал, что делал. В отличие от неё. Поэтому она просто кивнула, вытирая вспотевшие ладони о свои трикотажные штаны.
- Ты будешь есть?
Есть? Он с ума сошел?
- Нет. Не хочу. А ты обязательно поешь. Тебе подогреть бульон?
- Я сам, – скривился Василий. Ничего удивительного. Она бы тоже скривилось, если бы ей предстояло есть такую гадость.
В ожидании отъезда Василия Света не знала, куда себя деть. Даже рисование не помогало. Вместо привычных эскизов на бумаге появлялось что-то черное и абстрактное. Отталкивающее даже. Она недовольно скривилась. Откинула альбом и натолкнулась взглядом на тяжелый изучающий взгляд мужчины.
- Почему ты нервничаешь? – прямо спросил мужчина.
- Я не нервничаю, – соврала Моль.
- Ты изгрызла нижнюю губу до мяса. Твои руки непривычно влажные, и за последние полторы минуты ты уже дважды вытерла их об себя.
Света перевела растерянный взгляд на мужчину, посмотрела на свои ладони, языком прошлась по губе, которая и правда была искусана. Вновь вернулась взглядом к Василию.
- Ты нечасто позволяешь себе такие эмоции, да? Так почему сейчас? – настаивал он.
А она не знала! Сама не знала, почему его благополучие стало таким важным. Жизненно важным для нее. Он был таким засранцем! И он хотел ее убить. Она не знала наверняка, но отчего-то была в этом уверена. И самое смешное в этом всем то, что даже несмотря на это, она бы многое отдала, чтобы Василий все-таки смог осуществить свой план. В чем бы он ни заключался.
- Ты не ответила! – заметил Василий.
- Я не знаю, – развела руками Моль. – Я просто за тебя переживаю.
- Почему? – все больше хмурился невольный гость.
- Не знаю… - прошептала Света.
- Почему? – как заведенный, повторял он.
- Не знаю! – крикнула она. – Не знаю… и все! Мне хочется, чтобы у тебя все получилось. Потому что ты это заслужил. Потому что это несправедливо, когда судьба отмеряет одному человеку так много боли!