Интересно восприятие Хасминским Москвы со всеми узнаваемыми подробностями большого города – масштабами его проспектов, улиц и домов, потоком машин и людской толчеёй. За десятки лет художником создана обширная коллекция московской графики. В архивах мастерской хранятся городские этюды и зарисовки не только отдельных домов, будь то здание известного на всю страну и узнаваемого магазина Детский мир, но и просто архитектурных фрагментов: огромных окон, подъездов, неприметных подворотен или привычные всем нам виды с застеклёнными витринами залов кафе с посетителями, сидящими за столиками в обеденный перерыв, органично вписанных в городской пейзаж; улицы со спешащими по своим делам прохожими; деревья; проезжая часть с машинами и людьми на тротуарах, храмы и монастыри города – все эти наброски отражают индивидуальное восприятие художника, свободно передающего свой взгляд на такую знакомую многим, обычно-необычную Москву.
Знаменитый универмаг детских товаров «Детский мир», построенный в 1953—57 гг. на Площади Дзержинского (ныне Лубянке) в Москве.
На различных выставках особое внимание знатоков и ценителей искусства всегда привлекал зал графических и скульпторских работ Хасминского, посвящённых красоте обнажённого человеческого тела, его эстетике со своей редкой непосредственностью и жизненностью, которую ничем нельзя испортить. Впрочем, стоит заметить, что подобные залы, но с работами других художников, пользуются не меньшим вниманием.
«Любая естественная поза мужчины или женщины – всегда красива, некрасивых фигур не бывает, – делится своими впечатлениями Хасминский в беседе с фотографом Татьяной Кудиновой и продолжает, – я много и часто леплю модельную натуру. В ней есть все самое необходимое для постижения величайшей красоты, созданной природой». Стоит заметить, что не в рисунке, а скорее в наброске, художника мало интересуют лица людей. Ему куда важнее правильно уловить и передать линией или штриховкой изгиб тела в той или иной позе. Всегда находясь в поиске, Хасминский абсолютно уверен, что «для того, кто работает с глиной, нет ничего прекрасней человеческого тела».
Как-то раз в одной из бесед с поэтом Терентием Травником, когда тот поделился с мастером своим соображением по поводу того, что Бог есть поэт, Моисей аккуратно добавил, что «Он ещё и скульптор, причём скульптор всесовершеннейший, ибо именно из глины он создавал первых людей».
Хасминский всегда искренне восхищался обнажённой натурой и считал её самой прекрасной из всего, что есть сущего на свете. Моисей, подобно величайшему предшественнику Родену, на протяжении всей своей долгой жизни рисовал и лепил своих натурщиков и натурщиц не столько позирующих, сколько самым непосредственным образом расхаживающих или сидящих у него в мастерской, нарабатывая тем самым навык передачи естественного жеста в своих работах. В своё время Роден, стремившийся к постижению всех сторон мастерства и абсолютному знанию натуры, был потрясён её содержательностью и красотой: «Для художника все прекрасно, т.к. в каждом существе его проницательный взор открывает характер, т.е. внутреннюю правду, которая просвечивает под внешней формой. И эта правда – есть сама красота».