Найдик выжил. И превратился в красивого, высокого поджарого и сильного пса. Шерсть у него теперь жесткая и ее приходится чистить проволочной щеткой. Я вообще люблю собак, но Найдика – как-то особенно: наверное, потому что так трудно было его спасти.

Когда бывает трудно, привязываешься сильнее. Но и Найдик меня тоже сильно любит. Он веселый и добрый, но непослушный пес, и только одного человека на свете он слушается с полуслова, с полувзгляда – меня.

Сейчас я уже взрослый и часто уезжаю из дому. А когда возвращаюсь, знаю заранее: как только откроется дверь, на меня бросится мой Найдик и будет, оглушительно лая, лизать меня прямо в нос. Вот такой он большой: почти 30 килограммов.

А вы любите, когда на вас прыгает здоровенная псина, кладет вам лапы на плечи и лижет вам лицо? Я не очень люблю. Но всякий раз, подходя к дому, улыбаюсь: все-таки приятно, когда тебя кто-нибудь любит, правда?

Часто говорят, что кошки – глупые животные. Вот уж не сказал бы. Во всяком случае, по Малышу этого никак не скажешь.

Малыш никогда не был нашим котом. И ничьим не был: он просто дикарь, хулиган, гуляка и гроза всех окрестных мамзелей кошачьей породы. Но зато умен! Министр, одно слово!

Малыш родился одним совсем не прекрасным пасмурным холодным весенним утром. Весь день лил противный ледяной дождь, иногда сменявшийся мокрым снегом; ветер налетал порывами. Только к вечеру развиднелось, на горизонте, за аллеей высоких раскидистых кленов, показались клочки чистенького, хорошо промытого неба.

Я вышел во двор, смотрю – бежит соседская девчонка, Сонька, руками размахивает, глаза выпучены от возбуждения, и кричит: «А у нашей кошки три котенка! А у нашей кошки три котенка!» Тут же все ее подружки собрались возле их крыльца, уселись на корточки и заглядывают куда-то. Потом вытащили котят: один – в маму – совершенно черный с редкими седыми волосками, как у черно-бурой лисицы; другой трехцветный и еще один светлый, дымчато-серый. Всем понравился черный котенок, а мне серенький. Вот это и был Малыш.

Мама Малыша – Чернушка или Чернуха – довольно красивая, но глупая кошка. Конечно, умная мать не станет держать котят под крыльцом, в холоде и сырости. Отец Малыша – Бандит, пришлый приземистый тигрового окраса кот, без хвоста и с разорванным ухом. Этот кот был совсем дикий, вечно воровал у нас рыбу, а однажды залез к нам на кухню – дверь была открыта – и стянул со стола целую палку копченой колбасы: потом я нашел в огороде одну целлофановую обертку от нее. Да и на вид он был противный: приземистый, коротколапый, морда злая, хитрая и наглая. Конечно, мы его гоняли со двора, но он все-таки продолжал приходить: обхаживал Чернушку и охотился на крыс, которых в соседнем доме было видимо-невидимо.

Дней через 10—12 у котят открылись глаза. Однажды серенький Малыш приковылял к нам, стал царапаться в двери и пищать. Мы его пустили в дом. А ночью ударил мороз – последний заморозок той зимы. Температура упала до минус семи градусов. Дура Чернуха же, вместо того, чтобы греть котят, отправилась на охоту.

Утром она плакала на весь двор, но было поздно: котята замерзли. Багирка (так назвали черного котенка) погибла сразу, ее трехцветная сестричка была еще жива и Соня отпаивала ее теплым молоком, но та молока не пила и к обеду тоже околела.

А Малыш остался жив, потому что спал в тепле, в нашей комнате, у батареи.

С тех пор так и повелось: когда ему холодно или хочется есть, он приходил к нам: мы его всегда пускали ночевать и кормили. Но играть с ним уже тогда было рискованно: его маленькие коготки были острые, как булавки, и он здорово царапался и даже кусался.