– Убью, зарежу вас, гадов! – а сам продолжал кидать в них камнями.

Наконец, я сказал ему:

– Бежим скорей, а то милиция заберёт нас.

Мы побежали через проволочные заграждения, какие то клумбы и камни. Падали, запинаясь, что-то попадало под ноги. Темно, хоть глаз коли. Мигом пробежали два квартала. Остановились, отдышались. Оглянулись, за нами погони не было. Потом пошли с ним по дворам, по сараям. Наконец, он привёл к одному сараю во дворах домов. Постучался в дверь. Ему открыл парень, который спал в сарае на нарах. Поговорили.

Я сказал:

– Мне нужно домой, меня ждёт невеста. Можешь у меня переночевать, – после моих слов парень согласился.

Дорогой я думал, что чуть не попал в историю, за которую можно и в милицию угодить. Прощай тогда институт, свадьба и светлое будущее.

Египет. Водопад. Шарм – ель – Шейх. 2009 год.

Подросток действительно оказался из очень трудновоспитуемых, очень трудных. Ему было 16 лет. Ведь он загорелся так, что я не мог его остановить. Последствия могли быть не предсказуемы, если бы я не сдерживал его. Думаю, если бы я применил силу и приёмы, то разделались с ними в два счёта….

На другой день рассказал Володе Юферову, а он мне сказал:

– А ты, как думал. Это тебе ещё повезло, могло быть и хуже.

Этим было всё сказано.

Эти ребята к нему были с претензиями по заработной плате. Угрожали Володе, но всё обошлось.

Этот трудный парень был у меня на свадьбе. Видно выпил и стал выступать. Ребята его быстро в оборот взяли, и он больше не высовывался из рамок приличия. Вот такая история.

Вспоминаю ещё один случай. Это произошло со мной до свадьбы, когда мы дружили с Галиной. Как – то проводил я её до дома из театра. Стояла зима. Погода была нормальная, не морозная. Попрощались, обнялись, поцеловались, и я пошёл домой.

Где бежал, где трусцой, опаздывал на трамвай. До остановки около двух километров, не меньше. На половине пути, около домов внезапно появились два парня. На вид одному лет 18, а другому 16. Они спросили:

– Парень, дай закурить.

– Ребята, я не курю, – ответил я, действительно не курил.

Парни стали ко мне приставать, приближаясь ко мне. Видно руки хотели почесать.

Я выскочил на дорогу, где горел свет, они за мной. Завязывают разговор, цепляются за одежду. Я сказал им:

– Извините, мне некогда, я опаздываю на трамвай.

Ребята не понимают, пьяные, а я трезвый. Стали руками размахивать. Чтобы это прекратить я левой рукой нанёс удар в живот, а правой в челюсть. Парень, который по старше упал, а второй бегает вокруг него и причитает:

– Не трогай его, мы больше не будем! – помог ему встать.

Парень поднялся и совсем по-другому стал заговорить. Стал обниматься, чуть ли не целоваться. Я сказал:

– Ребята, мне некогда с вами разговаривать, опаздываю на последний трамвай, – вырвался из их объятий и побежал дальше.

Впереди в метрах 200, стояла группа ребят, и шумно разговаривали. Мне повезло. Если бы это были друзья этих ребят, то мне бы не поздоровилось. И, Слава Богу. Всё обошлось….

Вот и началась семейная жизнь. Вначале, до глубокой осени, жили в пристрое дома, затем переехали в комнату в доме. Пристрой дома, был засыпным, и зимой жить там холодно. В ноябре жена забеременела.

Тесть, Игитов Василий Александрович был простым человеком. Работал столяром в депо – пассажирском г. Свердловске. Он был инвалид. Одну ногу обрезало по ступень, а на другой пальцы. Это случилось в 50 —е годы на станции Сортировочной при составлении вагонов. Произошёл несчастный случай. Он постоянно мучился с ногами. Раны болели. К тому же была экзема. Пока жил у них три года, тесть после работы приходил всегда пьяный, а утром, как огурчик шёл на работу пешком около трёх километров в депо – сортировочное в столярный цех. Столяр он считался отличным. Дома мастерил мебель, табуретки, бочки и прочие. Тёща отвозила на рынок и продавала. Дополнительный при работок для большой семьи. Человек он был не плохой. Я написал про него несколько рассказов и напечатал их в газете «Асбестовский рабочий» и в моем семейном сборнике.