Моя мама В.Д.Скворцова, я, мой папа А.Н.Скворцов, моя бабушка М.В.Губанова, Витебск, 8 апреля 1941 года

Когда вернулись от папы, мама тяжело заболела. Не знаю, что это было, но мама долго пролежала. Мы с бабушкой возили ее на лошадях в больницу или поликлинику в какую-то не очень близкую деревню. Во всяком случае, мне запомнилось, что ехали мы туда через Коноховицы и дорога в Коноховицах сворачивала направо. Так что, скорей всего, это были Терпилицы, деревня, которой, как я узнал много позже, до революции владел барон Врангель, отец известного генерала белой армии. Мама позже рассказывала, что по поводу ее болезни в учительском коллективе поползли сплетни. Болезнь связывали с нашей поездкой к папе. Выдумывали всякое: например, говорили, что Валентина Демьяновна слегла, потому что обнаружилось, что у Анатолия Николаевича в Витебске другая семья. Вообще, видимо, мама почувствовала некоторое изменение отношения к себе со стороны некоторых учителей после отъезда папы в армию. Все-таки раньше она была женой директора, и все стремились быть ее лучшими друзьями. А теперь оказалось, что не все дружбы были вполне искренними. По-моему, какая-то тень пробежала и в маминых отношениях с Идой Иосифовной, которая осталась завучем при новом директоре. Какие-то были проблемы с составлением расписания, распределением учебной нагрузки. Мама была очень самолюбива и всегда была очень чувствительна к любой небрежности, неуважительности, проявленной по отношению к ней, и редко такие вещи прощала, вернее, редко забывала.

В начале лета 1941 года был, кажется, уже известен срок папиного возвращения, и мы высчитывали, сколько будет, если оставшиеся месяцы перевести в недели, дни. Приедет папа, и настанет самая счастливая жизнь. 25 июня мне исполнялось 6 лет. Ко дню моего рождения мама хотела послать папе мою фотографию, и 21 июня мы поехали с ней в Волосово, где я сфотографировался в какой-то курточке с лейтенантскими кубиками в петлицах на воротничке. Это было за день до начала войны.

За день до начала войны. 21.06.1941 г.

День начала войны хорошо помню. Мама со мной чем-то занималась. Я по какому-то поводу капризничал. В это время постучали. Летом обычно все наши соседи разъезжались, и мы оставались в доме одни. Так что мама пошла открывать наружную дверь, ведущую на крылечко. В это время обычно приходила знакомая почтальонша и приносила письма от папы. Мама долго не возвращалась, а когда вернулась, я понял, что что-то случилось. Это действительно была почтальонша, и она сказала, что по радио сообщили, что началась война. Почему-то мама мне сказала, что на нас напало много стран. Видимо, было уже объявлено, что вместе с Германией на ее стороне в войну вступили Венгрия, Румыния, Италия. Еще запомнил, что мама кому-то потом рассказывала, что почтальонша эта объявила как-то с торжеством: «Война!» Дескать, вот вам! Она была эстонка. В деревне жили в основном эстонцы и финны, многие из которых ждали немцев как освободителей от советской власти. Впрочем, к школе у них отношение было вполне уважительное. Среди маминых учеников были дети этих самых жителей, и у нее были с ними – и с детьми, и с родителями – очень хорошие отношения. У большинства из них как раз по маминым предметам – по русскому языку и литературе – возникали серьезные проблемы, и маме приходилось с ними терпеливо возиться, исправляя десятки ошибок в диктантах.

Впечатления о первых военных днях остались очень четкие и яркие. Начались бомбежки. Помню, мы идем с бабушкой домой из магазина на станции Вруда и остановились вместе с другими прохожими посмотреть, как из пролетевшего самолета летят бомбы. «На рукавички похожи», – решил я. «В водокачку хотел попасть», – рассуждают прохожие. Говорили, что немцы тут просто сбрасывают оставшиеся бомбы, возвращаясь с налета на Ленинград.