Однако вернемся к действиям нашего 1-го эскадрона. Утром 23 апреля подразделение под моим командованием, получив боевое распоряжение, отошло в Карс, где присоединилось к своему конному полку, сосредоточившемуся в это время на южной окраине города.
Поскольку эскадрон я возглавлял временно, в командование им вступил недавно пришедший в полк штаб-ротмистр Реутов. Это был очень опытный кавалерийский офицер русской армии, изъявивший желание служить в армянских войсках.
Сдав командование эскадроном, я решил с позволения Реутова повидаться с моим старшим братом Абгаром, который служил военным фельдшером в рядах 3-го армянского стрелкового полка. Его часть располагалась в крепости. Без особого труда я нашел брата. Встреча наша после долгой разлуки доставила нам обоим большую радость. После взаимных расспросов о фронтовых делах и обмена имевшимися у нас последними сведениями о нашей семье мы с Абгаром крепко обнялись и расстались с надеждой вскоре встретиться вновь.
Когда я вернулся в свой полк, то, к моему огорчению, узнал о двух крайне неприятных для нас событиях, которые, как мы понимали, ставили под угрозу не только положение армянских войск под Карсом, но и безопасность народов Закавказья вообще.
Во-первых, контрреволюционное правительство Закавказья приняло турецкий ультиматум и 22 апреля объявило о независимости от Советской России вновь созданной Закавказской Федеративной Демократической Республики (ЗФДР), обеспечив этим турецким интервентам «юридическое основание» для осуществления их основной цели – оккупации всей территории Закавказья, не считаясь при этом с законным правительством Советской России.
Во-вторых, председатель правительства ЗФДР А. Чхенкели приказал командиру армянского корпуса генерал-лейтенанту Назарбекову сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. Назарбеков при этом категорически заявил, что его войска имеют реальную возможность отразить наступление турок и не менее месяца прочно удерживать за собой Карсский крепостной район. Возражение командира корпуса было отвергнуто. Меньшевистская клика Чхенкели вовсе не намеревалась дать отпор турецким интервентам, поскольку она считала своим главным врагом не турок, а революционных рабочих и крестьян Советской России, а также героическую Бакинскую коммуну во главе с верным ленинцем Степаном Шаумяном.
Настойчивые требования А. Чхенкели вынудили генерала Назарбекова сдать турецким войскам город и крепость Карс без боя. 25 апреля части 1-го армейского корпуса турок без единого выстрела вступили в этот важный в военном и политическом отношении населенный пункт и взяли там довольно большое количество оставленного вооружения и боеприпасов.
У читателя может возникнуть вопрос о том, правомерна ли была наша борьба за Карс и не поступали ли правильно заправилы Закавказского комиссариата, сдавая его туркам. Вот что, думается мне, надо иметь при этом в виду.
По вопросу об отторжении Карса, Ардагана и Батума от России в пользу Турции уполномоченный Советского правительства на пленарном заседании мирной конференции в Брест-Литовске заявил, что Германия явно нарушает ею же сформулированные условия ультиматума от 21 февраля и, не считаясь с подлинной волей населения этих областей, требует отторжения их в пользу Турции, хотя они не были завоеваны турецкими войсками.
В результате сложившейся в марте 1918 года обстановки Советское правительство вынуждено было согласиться на требование немцев о выводе русских войск из Батума, Карса и Ардагана. Но даже Брест-Литовским договором было оговорено, что населению этих округов предоставляется право путем плебисцита установить государственную форму правления в согласии с соседними государствами. Результаты такого плебисцита при проведении его в действительно свободных условиях были бы очевидны. Политико-экономические и культурно-бытовые интересы этих районов были неразрывно связаны с интересами Закавказья в целом. Да и по своему национальному составу эти районы были населены преимущественно армянами и грузинами.