Ввожу не глубоко, а просто дразню, но уже чувствую как мокрая киска пульсирует. Наша сводная сестренка тихо стонет, езрая попочкой по дивану.

Вижу, что маленькая сучка уже на грани от моих ласк и посасывания сосков Лексом. Ещё чуть-чуть и она кончит. Млять, как же хочется насадить эту горячую дырочку на свой член. Да так, чтоб по самые яйца. Ну или хотя бы дать в этот сладкий ротик, из которого сейчас рвутся возбужденные стоны.

Опять нажимаю на клитор. Тело Евы непроизвольно выгибается назад. Она запрокидывает голову, совершенно потеряв остатки самообладания и трясется.

– А-а! Ах… – вскрикивает она и сжимает ноги.

Мои пальцы топит смазка. Чувствую ими пульсацию ее клиторочка… Наша сестричка бурно кончает. Мой член аж дергается. Я готов сорвать с себя и с нее одежду и трахнуть ее.

Лекс наконец отрывается от сосков Евы. Мы с ним многозначительно переглядываемся. Да, мы любит развлекаться в стиле мжм, насаживая одновременно на свои члены одну киску.

Я тянусь к ширинке на джинсах и уже мечтаю, как поставлю сестрицу на колени, а мой член займет ее ротик, но…

– Семья! Вы где? Мы дома! – раздается из глубины дома голос мачехи.

Вот млять! Уже вернулись!

Я едва дышу. В ушах звон. Мое тело сотрясают отголоски оргазма. Будто из-под толщи воды до меня доносятся голоса.

– Семья! Вы где? Мы дома! – голос мамы.

Я прихожу в себя и начинаю осознавать произошедшее. Мои сводные братья довели меня до мощного оргазма.

Как я могла позволить этому случиться?

Спешно спрыгиваю с диванчика и, не поднимая взгляда, выбегаю из кабинета. На ходу поправляю платье, ощущая, как между ножек еще волнами пульсирует чувствительная плоть.

Что я наделала?! Это же так неправильно! А если кто-то узнает?

Иду куда-то по коридору, совершенно не ориентируясь в этом огромном доме.

– Ева! – зовет мама, и я оборачиваюсь.

Стыдливо опускаю взгляд, чувствую жар на щеках. Ощущение, будто все уже знают, что я сделала нечто порочное!

– Доченька, привет! Ты уже приехала, – говорит мама, обнимая меня.

Ослабшими руками обнимаю ее в ответ, несвязно мямлю в ответ что-то вроде приветствия.

– Привет, Ева, приятно познакомиться с тобой, – говорит статный мужчина лет пятидесяти. Видимо, мой отчим.

Но я совершенно не в состоянии разговаривать с ними! Его сыновья только что касались моей киски! Стыд-то какой!

Опускаю взгляд в пол и скомкано отвечаю:

– Взаимно.

– Привет, пап! – слышу голос одного из братьев.

Они тоже вышли из кабинета. У меня трясутся ноги. Хочется сбежать, но стараюсь держаться.

– Ева, познакомься – это мои сыновья, – говорит мне отчим.

А у меня нет сил поднять взгляд. Слезы подступают к глазам.

– Мы уже успели познакомиться, пока вас не было. Да, Евочка? – говорит, кажется, Ник.

Я краснею до кончиков ушей, просто киваю и сдавленно обращаюсь к маме.

– Мам, я бы хотела отдохнуть после дороги. Покажешь мне мою комнату?

– Конечно, дорогая! Пойдём. Отдохнешь, и как раз через пару часов будет ужин.

Мама ведет меня наверх по лестнице. Поднимаясь по ней, я все же бросаю взгляд вниз, туда, где остались стоять отчим и мои сводные братья. И лучше бы я этого не делала. Лекс оказывается смотрит на меня. Когда мы встречаемся с ним взглядом, он усмехается и тут же прикладывает к губам пальцы: указательный и средний. Раздвинув их, Лекс делает порхающие движения языком. Я знаю, что значит этот пошлый жест, и загораюсь от стыда.

Правда, моя все ещё мокрая промежность тоже отзывается на этот жест…

***

Ужин проходит ужасно. Мне не лезет кусок в горло. Сводные братья то и дело бросают на меня свои похотливые взгляды. Это невыносимо. Я себя ненавижу.