— Сейчас-то что не так? — спросил он.

Я захлопала глазами от неожиданности.

— Со мной что не так? — у меня аж голос сел, — это с вами что не так?

Ивар посмотрел мне за спину, Талэк отпустил мои руки и снова придавил тяжёлой ладонью моё бедро.

— Похоже, — сказал он своим густым низким голосом, — понятие знакомства у нас сильно различаются. Малышка, ты когда сказала, что будешь знакомиться, ты что имела ввиду?

— Меня зовут Ирлиана, — прошептала я. — У нас с этого начинают знакомиться. С имени. Со слов. С общения. Разговаривать и узнавать друг друга. Словами. Узнавать.

Ивар погладил меня по щеке.

— У нас знакомятся телами, Ирлиана. Трогают, ласкают, и через прикосновения узнают друг друга. К чему слова, когда тела говорят откровеннее любых слов?

Я глубоко вздохнула.

— Я… У нас тоже так знакомятся — телами — но очень далеко не сразу. В смысле гораздо позже. Сначала разговоры.

Талэк осторожно погладил моё бедро, это прикосновение уже не вызвало отторжения.

— Княжна, у нас разговаривают далеко не сразу, — сказал он, — к чему говорить, когда телами единение не складывается?

Я глубоко вздохнула. Так, кажется, хоть что-то начинает проясняться.

— Послушайте, представьте, что к вам подходит женщина, сходу открывает вам все свои мысли и чувства за все прожитые годы, вываливает это всё на вас, интенсивно с вами говорит и требует от вас тоже самое.

Драконы ощутимо напряглись.

— Так вот, — развивала я наступление, — когда вы меня откровенно касаетесь, со мной то же самое.

Я повернула голову и двинула локтем в лежащего позади меня Талэка.

— А между ног это вообще! Я не знаю с чем сравнить! Короче, не трогай меня там!

— Я понял, — хмыкнул Талэк, — тебе с нами настолько хорошо, что ты этого до ужаса боишься. Понятно.

Я фыркнула, попыталась высвободиться, но четыре руки единым движением прижали меня к кровати.

— Так ты хочешь с нами знакомиться? — спросил Ивар, пристально глядя на меня.

От этого взгляда мне стало очень сильно не по себе. Его взгляд изменился, стал жёстче. Я всей кожей ощутила, что от моего ответа сейчас очень многое зависит.

Шутки кончились, на меня смотрел князь, глубоко осознающий свою силу и власть. Талэк тоже напрягся, я это чувствовала.

Похоже, что до сих пор драконы забавлялись, а сейчас их терпение подходило к концу.

Глядя в глаза чёрного дракона, я поняла, что совершенно не хочу знать, что бывает, когда у него кончается терпение. Особенно, когда терпение заканчивается у них двоих.

— Я хочу, но без прикосновений, через разговоры.

Ивар прищурился.

— Мы тоже хотим, но без разговоров. Через прикосновения.

Он молчал, внимательно рассматривая меня.

Я лихорадочно искала выход из ситуации. Талэк прав, мне слишком нравились их прикосновения. Настолько, что это пугало до тотальной паники, грозившей перейти в неконтролируемую истерику.

Кажется, я стану не только первым в этом мире плачущим драконом, но и первой драконицей-истеричкой.

Я пыталась вспомнить, что мне помогало выйти из такого же тупика с отцами, с которыми в принципе невозможно было разговаривать, когда те упрутся. Там существовало только «я сказал».

Похоже, что с этими двумя я уже подошла к черте, когда они перейдут в режим «я сказал».

— Может, тогда игру? — ухватилась за соломинку я.

Брови Ивара приподнялись, на губах появилась задумчивая усмешка.

Давай же, сапфировый, давай, заглатывай наживку. Не может быть, чтобы дракон не захотел поиграть в игру, предложенную красивой самочкой.

7. Глава 7. Пауза

— Игра, говоришь, — снова усмехнулся Ивар.

Он перевёл взгляд на Талэка мне за спину, какое-то время смотрел на него.

А потом они вдруг вместе встали и протянули мне руки.