Когда я окончил осмотр шахт по долинам Накатами, Догалдына и Аканак-Накатами и склонов этих долин, мне предоставили верховую и вьючную лошадей и конюха для более далеких поездок. Я посетил Еленинский прииск Бодайбинской компании в верхнем течении р. Догалдын, откуда перевалил на запад в соседнюю долину р. Тахтыги, прошел до ее верховья и побывал в соседней к северу долине р. Мары бассейна р. Большого Патома; здесь и на Тахтыге я видел только отработанные уже разрезами неглубкие россыпи. Я побывал также в верховьях р. Накатами и на гольцах к северу от них, на которые поднялся по долине одного из ключей, стекающих в эту речку. Эти гольцы принадлежат водоразделу, который тянется далеко с востока на запад и отделяет правые притоки р. Витима от притоков р. Вачи, бассейна р. Олекмы. Они поднимаются очень круто над глубокой впадиной, в которой собирает свои воды р. Накатами. Поверхностъ их плоская и представляет собой сплошные россыпи крупных глыб песчаников, поросших лишаями. С высоты их, достигающей 1600–1700 м над уровнем океана, открывается обширный вид: во все стороны до горизонта тянутся плосковолнистые гряды гор, покрытые сплошной тайгой, над которой местами поднимаются выше куполообразные вершины, уже безлесные, т. е. гольцы. Над этим таёжным однообразием, похожим на темно-зеленый океан с внезапно застывшей крупной зыбью, на юге вдали высится цепь острозубчатых гор с полосами и пятнами снега на черном фоне скал и крутых склонов. Это – хребет Делюн-Уранский на северной окраине Байкальского нагорья, похожий на Тункинские альпы по своим формам и также, очевидно, представляюший узкий клин, поднятый высоко при последних вертикальных движениях и потому сильно расчлененный эрозией.

Этот водораздельный хребет, на который я поднялся, не имел ни на картах, ни у приискового населения отдельного названия; его именовали просто «гольцы». Я назвал его «хребет Кропоткина» – в честь геолога и революционера, который первым в 1863 г. пересек и описал его во время своей экспедиции с Ленских приисков в г. Читу, снаряженной на средства золотопромышленников для поисков прямого скотопрогонного тракта, необходимого для снабжения приисков свежим мясом. Прииски снабжались только замороженным мясом в паузках по р. Лене во время весеннего сплава, так как прогон живого скота по р. Лене был слишком долог и труден.

Осмотр приисков бассейна р. Накатами и эти экскурсии по окрестностям, на гольцы и на р. Тахтыгу заняли недели три-четыре. После этого я переселился на большой прииск Прокопьевский Бодайбинской компании, в долине р. Бодайбо, и по пути туда осмотрел эту долину вверх от устья р. Накатами.

Прокопьевский прииск был особенно интересен потому, что золотоносная россыпь также работалась еще помощью большого открытого разреза. Поэтому здесь также можно была хорошо изучить весь состав торфов по отдельным слоям, тогда как в шахтах эти торфа всегда закрыты ее стенками, т. е. не видны; но и «пески» в открытом разрезе можно было обследовать лучше на всем протяжении внизу бортов, тогда как в шахтах они были видны в отдельных местах – в забоях штреков и при скупом свечном, а не дневном свете. Я, конечно, подробно осмотрел разрез и посетил также орты – небольшие подземные выработки, которые проводятся со дна разреза под его борта, чтобы добывать в них оба края золотоносной россыпи, более бедные, чем ее средняя часть; этим достигалась экономия в необходимой ширине разреза, т. е. в объеме той массы наносов или торфов, которые надлежало выкопать и увезти в отвал.

Этот прииск был еще интересен тем, что долина р. Бодайбо выше и ниже большого разреза представляла так называемые эпигенетические участки, т. е. участки, более молодые по времени своего образования, чем остальные, в частности большой разрез. Ниже этого разреза река текла на некотором протяжении в «щеках», т. е. в узкой долине с крутыми склонами, на которых выступали скалы коренных пород; выше и ниже этих щек долина гораздо шире и склоны ее пологи и лишены скал. Это сразу бросилось мне в глаза, и когда я узнал в приисковом управлении, что в щеках на дне русла на небольшой глубине залегают коренные породы, содержание золота небольшое и настоящей россыпи нет, – я, как геолог, естественно пришел к выводу, что щеки – молодой участок долины и что богатая и глубоколежащая россыпь должна уклониться выше щек вправо или влево под склон долины (объяснение см. в главе XI). Выше разреза р. Бодайбо также текла в кривом неглубоком ущелье, которое обратило на себя внимание. Управление прииском хотело отвести реку из этого ущелья, чтобы искать и добывать глубокую россыпь под его дном, и уже начало копать большую канаву. После осмотра местности я мог посоветовать никуда не отводить реку (что было связано с большими земляными работами), на дне ущелья золота не искать, так как ущелье также эпигенетическое, а вести разрез дальше в прежнем направлении, левее этого ущелья, или перейти в этом направлении к добыче песков шахтами, что управление вообще собиралось сделать ввиду дороговизны вскрытия песков большим разрезом. Следовательно, здесь посещение прииска геологом принесло управлению прямую пользу указанием, где расположена глубокая россыпь, и отменой ненужного отвода реки в другое русло.