- И что ты сказала отцу на его предложение?

- Что буду только рада стать твоей женой, - вызывающе вскидывает Настя раскрасневшееся лицо. – Вот и пришла отношения наладить, а ты… ты…

- Скотина, - подсказываю ей. – Ладно, потом поговорим. Ты за рулем, или вызвать тебе такси?

Вместо ответа мне под ноги летит связка из двух ключей, и через пару секунд входная дверь захлопывается с оглушающим грохотом, ставя многоточие в нашем разговоре.

Вот и отлично. Мне тоже пора, пожалуй.

Опрокидываю в себя еще пятьдесят абсента.

Хорошо как!

- Так ты женишься скоро? – ржет Серый, закидываясь виски. – Примерным семьянином станешь, никаких клубов без разрешения жены. На курсы тебя запишет. На икебану.

- На макраме, - салютую другу шотом, и еще стопка столь любимого мной абсента обжигает горло. – Да не собираюсь я жениться на Насте. Я вообще пока не тороплюсь жениться, а на Насте тем более!

Больше нее меня никто и никогда не раздражал. И если раньше это искупалось постелью, то сейчас нет: секс с ней приелся, а она стала раздражать еще сильнее.

- И что ты предпримешь?

- Отмажусь, - отмахиваюсь от неприятной темы, и поднимаюсь с дивана вип-кабинки, которую мы занимаем на правах постоянных и платежеспособных клиентов.

Облокачиваюсь на перила. В глазах рябит от разноцветной толпы внизу: танцуют, смеются, целуются, пьют. Кто-то уже знает, как закончится его вечер, а для кого-то он станет сюрпризом.

- Смотри, какая, - Серый кивает в беснующуюся толпу.

Вычленить одного человека в ней невозможно, но эту девушку невозможно не заметить.

Кажется, я знаю, с кем проведу эту ночь.

ЕВА

Залпом опрокидываю в себя бокал шампанского. Покачиваюсь на каблуках, едва не валюсь на пол, успеваю схватиться за широкую колонну рядом со стойкой.

- Ева! - снизу кричит Оля. - Давай слезай!

Смотрю на подругу, на танцующих, на ошалелого бармена. Если его уволят - это будет моя вина.

Но танцевать на стойке оказалось веселее, чем на полу.

Веду ладонью по колонне, медленно спускаюсь вниз, платье задирается, я сошла с ума.

- Ты сошла с ума! - подтверждает Оля, когда я переползаю на высокий табурет. - Я говорила, что тебе надо бросить Диму. А не устраивать шоу "От заката до рассвета".

- Это он меня бросил, - убираю волосы с разгоряченного лица. Разбуженная совесть толкает меня вперёд, кричу бармену. - Простите! Я впервые в клубе!

- А так и не скажешь, - парень подмигивает. Ставит передо мной бокал с каким-то красным коктейлем. - За счёт заведения! Пить поди хочешь!

- Это уж точно, - двигаю стакан.

- Ты уверена? - Оля тревожится. - Уже третий.

- Ты права, - слезаю с табурета. - Сначала надо в туалет сходить.

Пробираюсь сквозь блестящую, в цветных точках, толпу, и оглядываюсь.

Оля осталась за стойкой, печатает очередную смс-ку. Я и затянула то ее сюда на полчасика, ее парень ждёт.

То есть мужчина.

Взрослый и женатый, и по клубам он не ходит.

Мне девятнадцать, и я тоже, вряд ли ещё когда-то такую глупость повторю.

Влетаю в туалет и закрываю рот рукой, рыдания душат, их эта долбёжка по ушам не заглушит, Дима так и не пришел, я со стойки осмотрела весь зал.

Все кончено, мне надо смириться.

И продолжать.

Из шкуры вон лезть ради похвальных листов, грамот, повышенной стипендии. Выбора у меня нет, так надо.

В моем родном городке за тысячу километров отсюда живут глубокоуважаемые люди.

Их фамилия Снежинские. И это не лечится.

Дочь профессоров университета, внучка доктора наук, правнучка академика - я не имею права ударить в грязь лицом.

Ведь я сама сюда рвалась, с насиженного места, из-под надёжного крыла.

Потому, что сюда поехал Дима. Парень из параллели, любовь с первого класса и до золотой медали.