– Ходют и ходют,– недовольно ворчала сорока.– Ты видал, чтоб хоть один зверь в лесу ходил без делу?

– Нет, откуда?

– А ты приглядись. В лесу сегодня праздник. Все идут на концерт, а ты один стоишь у всех на дороге и слюни тут пустил: «лепота». Тьфу, срамота.

Я пригляделся и действительно увидел, что вся лесная живность тянется в одном направлении. Как этого раньше не заметил?

– Не могла сразу что ли сказать,– хотел пристыдить сороку.– А какой праздник?

– Как какой? «Темнота, лета не знает»,– затараторила сорока на весь лес, так что мне даже стало неудобно.– Вы слышали, он не знает, что у нас в лесу творится?

– Вот разошлась,– вставила пролетавшая мимо синица.– Теперь пока не проорётся ничего толкового не скажет.

– Нет, скажу,– вдруг резко успокоившись, как ни в чём не бывало, заговорила сорока.– Концерт сегодня в лесу, концерт! Иностранная группа «Гномы»! Проездом! Только один день! Первая и прощальная гастроль!

– А ты говорила «застой и уныние»,– попытался я её поддеть.

– Конечно,– ничуть не смутившись, продолжила сорока,– Застой и уныние, но не сегодня.

Кстати, могу предложить билетик в партер.

– Нет уж. Спасибо,– ответил я и пошёл вслед за лесными жителями.

Хоть все и спешили на концерт, их шествие не было похоже на майскую демонстрацию. Все шли тихо и аккуратно, изредка выдавая своё присутствие лишь негромкими звуками или шелестом травы. Памятуя прошлогодний случай, я боялся наступить на кого-либо из зверей или муравьёв, поэтому шёл медленно и аккуратно.

Вдруг рядом со мной раздался визг. Я испугался и даже отступил в сторону. Мне показалось, что опять был слишком неуклюжим. Пригляделся. В том месте, откуда шёл визг, заметил колючие шубки ёжиков.

– Что тебе говорила!– раздался в траве строгий голос.– Никого не трогай по пути. Мы идём на концерт, а не на охоту.

– Но как же?– возразил молодой голос.

– Пойми, мы идём на концерт и мышка тоже на концерт, а ты ей весь костюмчик помял. Да и свой испачкал. Отпусти.

Визг прекратился и по быстро пригибающейся траве я мог проследить, куда побежала спасённая жертва. Затем захотел поближе рассмотреть ёжиков. Мои глаза встретились взглядом с глазами-бусинками самого крупного ежа.

– Вот что бывает из-за того, что концерты в последнее время стали такой редкостью. Дети совсем не знают, что это такое…– посетовала ежиха строгим голосом, и, уже в траве тихонечко добавила.– А охотиться мы будем ночью.

Поляна, на которой шёл концерт, находилась невдалеке. Концерт уже шёл вовсю. На небольшом холмике стояли шесть гномов и самозабвенно пели песенку. «Lya, lya, hi, hy! lya, lya, hi, hy!»– неслось вышину. Гномы пританцовывали в такт мелодии. А звери с замиранием сердца следили за иностранными исполнителями и боялись упустить хоть один звук.

Как я уже говорил, гномов было шесть. Первый и них был худой и длинный. Несмотря на весёлую песенку, лицо его было печально и грустно. Он напомнил мне первый рабочий день, когда впереди ещё вся длинная рабочая неделя, и радоваться особенно нечему. Второй был ниже и веселее. Собственно, все они были, чем ниже, тем веселее. Только пятый был какой-то совсем несоразмерный. До пояса он был короткий и весёлый, а вот ниже он был похож на первого. «Последний рабочий день,– подумалось мне,– до обеда короткий, но после тянется неимоверно долго». Шестой же был очень коротким, и чувствовалось, что он старший, потому что постоянно оглядывался, словно искал кого-то. Покачивая своими шапочками то вправо, то влево они продолжали свой незамысловатый мотив: «lya, lya, hi, hy! lya. lya, hi, hy! lya, lya, lya, lya, hi, hy!».