– Конечно, нет, дорогой. Ты ответственный, надежный и благородный.

Эдриен озадаченно взглянул на жену.

– Боже правый, похоже, я скучен.

Глаза Эвелин удивленно округлились.

– Что ты, нет! Ни в коей мере! Ты самый восхитительный человек на свете!

– И при этом ответственный? И надежный?

– Нет… То есть да… Не знаю, как сказать. В общем, ты – человек, на которого можно положиться, – выпалила Эвелин. – И не только в кризисной ситуации, но и каждый день.

– Такая постановка вопроса мне больше нравится, – усмехнулся Эдриен.

– И еще ты добр и благороден.

– Да?

– И красив. – Эвелин засмеялась. – Кажется, при перечислении твоих достоинств я забыла упомянуть об этом.

– Совершенно верно. – Он коснулся губами шеи жены. – Но ведь я могу быть и безрассудным… и даже немного авантюристом.

– Ну, может быть… иногда… – Она вздрогнула. – Да, наверное…

– А еще волнующим и возбуждающим… – Его теплые губы ласкали кожу. Ей очень нравилось, когда муж ласкал губами ее шею. – Я бываю возбуждающим?

– Более чем… – Она проглотила вставший в горле комок. – Думаю, уже поздно, пора ложиться. Как ты считаешь, может быть, стоит отпустить горничную до утра?

– Прекрасная идея, – усмехнулся Эдриен.

– Я тоже так думаю. – Глаза Эвелин загадочно мерцали. Она высвободилась из объятий мужа и направилась к двери. – Ты идешь?

– Приду через минуту.

Эвелин кивнула и вышла из гостиной.

Проводив жену взглядом, Эдриен глубоко вздохнул. Если она старается отвлечь его, он, разумеется, пойдет навстречу. А почему нет? Он тоже умеет отвлекать. В конце концов, он же такой надежный и благородный.

Пропади все пропадом! С его женой что-то происходит, а он отказывается допустить возможность того, что ей скучно и ее скуку развеивает другой мужчина! С его стороны было бы глупо не подумать об этом. Что-то определенно не так. Эдриен медленно пошел к двери. В перечне его достоинств она упустила упорство и решительность. Он не упокоится, пока не выяснит, в чем дело.

Он только надеялся, что все дело не в заезжем авантюристе.

Это абсурд.

Эдриен сидел в наемном экипаже, стоящем на некотором расстоянии от входа в Британский музей. Он наблюдал. И ждал.

И при этом испытывал жгучий стыд. Приличный человек не следит за собственной женой. Тем более если упомянутая жена не сделала ничего, что могло бы вызвать подозрения. Да, ее поведение накануне вечером было не вполне обычным. И еще это странное замечание, что она бы вышла замуж за авантюриста, если бы захотела приключений. И при этом в ее голосе звучала тоска. Если ей так хочется, он вполне может стать авантюристом. Она и понятия не имеет, на какие безрассудные авантюры он способен.

Этим утром, когда он спросил жену о планах на день, она добросовестно перечислила все, что собиралась сделать, но при этом не упомянула о визите в Британский музей. Позже он адресовал мисс Дерошетт вопрос о планах жены, и она тоже ничего не сказала о музее. Эви жила по четкому расписанию и о каком-то мероприятии вполне могла забыть. Вероятнее всего, так оно и есть. А он сам пребывает в таком настроении, что мог усмотреть в ее словах и поведении то, чего там вовсе не было. Сказать по правде, ему еще никогда так сильно, как сейчас, не хотелось ошибиться. Жаль, что он редко ошибается. Почти никогда.

Но в любом случае сейчас он ведет себя как ревнивый идиот. Он побарабанил пальцами по колену, не сводя глаз с широких ступеней, ведущих к музейной двери. Умом он понимал, что его поведение нелепо, но это знание ничего не меняло. Проклятие, раньше он и представить не мог, что будет испытывать муки ревности. Вероятно, ревность постоянно жила в нем, но до поры до времени пряталась в темных глубинах сознания, выжидая благоприятного момента, чтобы поднять свою уродливую голову и во всеуслышание заявить о себе. Эдриену не нравилось абсолютно все – и свои ощущения, и своя реакция на необоснованные подозрения.