Царапаю плечи Яра. Сергей коленями встает на кровать, ниже стягивает брюки, отбрасывает полу пиджака и за волосы меня хватает, тянет к подрагивающему члену.

- Давай, - требует он, и бархатная головка тычется мне в губы.

Открываю рот, и он врывается, шаровой молнией в горло, давит мой затылок, прижимая к своему паху и тягуче охает.

И я перестаю соображать.

Они двигаются вдвоем, во мне, ощущаю четыре руки на своем теле, слышу шлепки, чувствую горьковатый привкус во рту, и дергаюсь, от этого отчаянного наслаждения закатываются глаза.

Отдаюсь.

И снова.

И снова.

- Дай мне ее, - в изнеможении, отключившись от времени, различаю голос Сергея.

За ним слышу краткий выдох Яра в ответ, и с трудом разлепляю ресницы.

Вижу, что они меняются местами, а у меня сводит горло, и между ног все печет, обессиленно барахтаюсь в кровати, пока они перемещаются.

- Все хорошо, Ева? - на губах Яра улыбка сумасшедшего, он берет мою руку, мои пальцы сжимает на влажном, липком члене. - Я пару минут отдохну, - шепчет. - И хочу еще.

С трудом понимаю, что он уже кончил, я совсем пропала. Бездумно тянусь к нему и губами обхватываю ствол, я сама уже спятила, мне тоже мало, пара минут — это долго, я не могу.

- Ева, - Яр мягко перебирает мои волосы, плавно скользит у меня во рту, оставляя солоноватый привкус, член твердеет, Яр запрокидывает голову и шумно втягивает воздух.

В промежность врываются пальцы Сергея. Пробегаются по складкам, и, потерев ноющий клитор, вдруг сдавливают его.

Это как спусковой крючок нажать, одно необратимое движение - и я тут же взрываюсь, вспыхиваю спичкой, горю, мычу и ладонями молочу по постели, внизу все судорогами сводит, скручивает.

И я чувствую, как толстый член продирается в меня.

Сергей целует в шею и проталкивается, дальше, глубже, до упора, он продлевает эти спазмы, не дает мне разжаться, я бьюсь под ним так, словно в меня бес вселился, отталкиваю Яра и ору.

Сергей вколачивается, языком затыкает мне рот и долбится в меня, в несколько размашистых ударов доводит нас обоих до помешательства, и резко выходит. На живот мне брызжет горячее семя.

Он отрывается, я отворачиваюсь и воздух втягиваю, и налетаю на губы Яра.

Он целует, и я отвечаю, кажется, это никогда не закончится, мы вечность на карусели катаемся, я больше тела не ощущаю, оно не мое, оно их.

И так будет.

Из этого дурмана меня выдергивает пронзительный звонок в дверь.

ЯРОСЛАВ

Три месяца без секса – это вечность. И несмотря на стресс, на клетку, по сути, мне дико хотелось почувствовать рядом с собой женщину. Я же не железный, молодой мужик. Тупо хотел трахаться, так хотел, что каждую ночь это снилось.

И Еву увидев, звериное взяло свое - чуть в машине ее не взял, еле сдержался. Но лишь когда в ней оказался, когда Ева подо мной стонала, я окончательно и бесповоротно понял, что хотел не просто фрикций, не секунд оргазма, а единения с любимой, на которое подсел, как на наркотик.

- Кто это там? – ахает Ева почему-то испуганно.

- Наверное, родители. Я написал им, чтобы не торопились, но мама – это мама, - улыбнулся ей ласково, и подмигнул: - Уверен, ты понравишься ей. Правда, не стоит им говорить пока о том, что нас трое – не поймут. Отец не одобрил бы даже двух женщин, а то, что между нами и подавно. Они у меня верующие, строгих правил. Пора тебе познакомиться с ними. Ева, ты ведь останешься? Позволишь родителям представить?

Снова звонок, Серый матерится сквозь зубы, бросает на Еву убийственный взгляд, и идет к двери:

- Я открою, если твои пришли – задержу. Приводите себя в порядок.

- Что у вас с ним произошло? – тихо интересуюсь, и иду к гардеробной. Мама, как я и думал, протирала пыль, выстирала одежду, и поменяла белье к моему приезду. И эта деликатная забота трогает, а раньше ведь не замечал, как должное воспринимал.