Был еще один случай, когда вы засвечивали пленки. Подняли нас по тревоге и по полной выкладке привезли на Красную площадь. Все шептались, мол, война, что ли? Но когда нас высадили из машин, мы увидели, что горит здание гостиницы «Россия». Все вокруг кричат. Нас быстро поставили в оцепление, и всех, кто пытался фотографировать, мы предупреждали о запрете на фото. Но если кто-то не слушал нас, вырывали фотоаппараты и засвечивали пленки. В те времена не было сотовых телефонов, да и фотоаппаратов было не густо, не говоря о фотокамерах. Так что мы быстро управились с этими непонимающими. Но пришлось увидеть и ужасы горящих и падающих с верхних этажей людей. Страшная это картина, когда горящий человек летит вниз с двадцатого этажа. Пока он долетает до асфальта, вся одежда на нем успевает сгореть. После удара об асфальт от упавшего отлетали части тела и брызги крови в виде фонтанов. Жуткая картина. Я уже не говорю об истошных криках падающих и горящих заживо людей. Хочется все это забыть, но не забывается.

Изучая документы, которые могли мне помочь хорошо подготовить бойцов, я получил допуск для работы с документами не только с грифом СС, но и ОВ. Это в основном документы времен Великой Отечественной войны. Особое внимание уделялось диверсионным и мобилизационным ресурсам бойцов и командиров.

Там было написано, что один офицер-пограничник в тылу врага должен в кратчайший срок собрать не менее роты повстанцев, вооружить их и обучить диверсионным методам войны с врагом. Судя по документам, такие специалисты у нас были в период войны, и они реально били фашистов в их тылу, используя местное население, отступающих бойцов Красной армии и убегающих от немцев жителей захваченных районов.

Я очень кропотливо изучал этот опыт и понимал, что уже могу реально проводить такую работу, если придется. Но среди документов я нашел то, что нигде и никогда не озвучивалось, ни в одном военном или послевоенном документе, книгах, рассказах. И это касается пограничников.

Шли бои на подступах к Москве, немцы уже начали понимать, что русские морозы – это не шутка, и начали применять для согрева наши методы. То есть шнапс или спирт, а офицерам выдавали коньяк.

Так вот, одна из немецких танковых дивизий, которая должна была сделать в ближайшие дни рывок и прорвать оборону Москвы, приняла очередную порцию горячительного напитка и улеглась на отдых. Часовые и боевое охранение были выставлены с немецкой щепетильностью. Ничего не предвещало беды. Дул легкий, но колючий ветерок с морозцем, сверху сыпал мелкий снежок, затрудняя видимость.

В это время курсанты Московского пограничного училища получали боевую задачу на проведение дерзкой акции в тылу противника. Конечно, накануне этой акции была проведена сильнейшая разведка и тренировка курсантов. Все было отработано до автоматизма. Как известно, в то военное время курсантами были солдаты, прошедшие службу на границе, а многие и участвовали в боях с немцами и в боях на границе. Получив инструктаж, они сдали все свои документы и, одевшись в белый камуфляж, получили ножи разведчика, гранаты и револьверы – самое надежное легкое оружие войны.

Дерзость вылазки заключалась в том, чтобы попасть в расположение немецкой танковой дивизии, без единого выстрела снять часовых, боевое охранение и вырезать все экипажи танков. Благо, разведка показала, что бдительности у немцев, как ни странно, тогда не доставало. И вот, настало время «Ч»: курсанты, разбившись на группы по пять человек, вышли в направлении немецких позиций. Успешно пройдя линию фронта, без труда попали в расположение танковой дивизии. И где эта пресловутая немецкая бдительность? Измотанные боями, обстрелами и замерзшие от мороза, часовые были сняты без единого писка, потому что они все дремали на посту. Далее пошла работа, от которой стынет кровь в жилах: резко, закрывая рот одной рукой, курсанты наносили единственный смертельный удар ножом в сердце или сонную артерию. Тихо переходя от одного фашиста к другому, они кромсали немецкую «железную машину». Руки и маскхалаты были залиты кровью немцев, но в темноте этого не было видно, да и не до того было.