К концу дня мы благополучно выбрались в озеро Час-Как, но тут нас подстерегало еще одно испытание. Подул крепенький встречный ветер. Вон она видна эстакада около кирпичного цеха, давно бы пора добраться, а мы все гребем и гребем, и уже приходится усердно вычерпывать воду из лодки… Этот отрезок пути казался бесконечным. Мы вымотались до полного изнеможения, особенно досадны были финишные несколько десятков метров: нас заждались, ребята высыпали на берег, орут, приветствуют, а нас сносит, хоть караул кричи. Надолго нам запомнился этот финиш!

Да, многому сразу научило это маленькое путешествие! Не на словах, а на деле стало ясно, что с природой надо обращаться «на Вы», иначе можно жестоко поплатиться, что элементарная предусмотрительность просто необходима, что кроме премудрых институтских знаний очень полезно иметь еще крепкие руки и ноги, что уклад и обычаи местных жителей надо знать и уважать.

И все-таки это было чудесное приключение. Незабываемо чувство полной свободы и вольности, мы были молоды и почти без отдыху горланили песни на всю пустыню.

Не знаю, было ли это следствием нашего «геодезического фокуса», но следующее задание я получил на ту же тему. Дело в том, что наш главный начальник Семен Константинович Калижнюк предложил построить на Келифских озерах гидроэлектростанцию. В районе озера «Туркменское» предполагалось перегородить русло и подпереть воду для ГЭС. (К2). Экспедиция Туркменгипроводхоза выполняла изыскания на правом берегу. Сроки, как всегда, поджимали, и нетерпеливый Семен Константинович пригласил из Ташкента своего старого знакомого геодезиста-пенсионера Глеба Васильевича Федорова. Он должен был выполнить изыскания на левом берегу. Вот в его распоряжение меня и послали.

Еще к нам прикомандировали молодого гидротехника Язы Джумаева – высокого тощего парня с веселыми смышлеными глазами. Тяжеловатый подбородок намекал на крепенький характер, что впоследствии и подтвердилось. Мы все встретились в Керки в управлении. Глеб Васильевич оказался стариком огромного роста в полотняной толстовке и панаме на лысине, обрамленной седыми локонами.

Никак не верилось, что этот довольно полный ухоженный седовласый пожилой человек барственного вида способен от зари до зари провести на ногах, отмахать по пескам много километров да еще с инструментом на плечах. Однако вскоре мы в этом убедились. Команда состояла, кроме нас троих, из нескольких детдомовских пацанов-реечников и одного мужичка-повара. Поселились на полпути от Керки до Час-Кака на самом берегу протоки в двух передвижных домиках-вагончиках: в одном жили мы с Г. В., там же контора, склад; в другом – 6 человек рабочих. Надо было наметить положение левобережной дамбы предполагаемого водохранилища. Ориентировочно протяженность дамбы должна была составить около 40 км. Ежедневно Г. В. выходил на рекогносцировку, выбирал трассу или 2—3 варианта, закреплял ее вешками. Затем надо было связать эти участки общим теодолитным ходом, а потом занивелировать. Первое время шли с инструментами двумя группами – Г.В. и я, так сказать, «в четыре руки», но потом Г.В. стал доверять мне работу самостоятельно. Это была великолепная практика свободного владения инструментом, которая очень пригодилась в последующие годы работы. На всю жизнь сохранил я благодарность этому спокойному мудрому человеку, который в совершенстве владел своим делом и щедро делился опытом и знаниями

Утки-лебеди

Всё наладилось и шло своим установившимся порядком, хотя наш полевой сезон явно затянулся. Был уже октябрь. Пришла холодная осень. Озера рядом с нами кишели от перелетной птицы. Лысухи, утки, нырки, гуси плавали в таком количестве, что буквально не было видно чистой воды. Иногда, потревоженные чем-то, поднимались на крыло огромные стаи, просто не верилось, что эти темные тучи состоят из отдельных птиц. Несколько раз видел перелет пеликанов. Поражали стремительность и изящество этих огромных птиц, которые на земле в клетках кажутся такими неуклюжими.