Я стараюсь переварить информацию, поступающую от Джеймса, и, с каждым его словом понимаю, что все, сказанное им, начинает подтверждать правдивость ситуации. Бейн – контрабандист, который занимается распространением копий картин известных художников. Передать преступника с поличным федеральному бюро будет означать, что с нас, наконец-то, снимут оковы.

Боже… как я этого не хотела, как я старалась быть от этого подальше, но копии картин преследуют меня.

– Пожалуйста, Джесс, ради меня, – Джеймс сдавливает мои пальцы и умоляюще смотрит на меня. – Ты наша надежда.

Я поджимаю губы и чуть заметно киваю, осознавая всю тяжесть предстоящей работы. Снова работать на Бейна, чтобы вытащить нас из этого болота, это выше моих сил.

Джеймс аккуратно пришвартовывает катер возле причала и глушит мотор. Мы с Джулианой сидим на диванчиках в каюте друг напротив друга и молчим в ожидании дальнейших распоряжений Джеймса.

Мы плыли до этого места около часа. Водная дорога шла по Гранд-каналу, самому известному в Венеции, но при этом каналом он, по сути, не является. Это не искусственно созданная водная артерия, а бывший мелкий проток между островами лагуны. Мы остановились около дома теплого оранжевого цвета, подсвеченного тусклыми фонарями вдоль фасада здания.

Ничего не объяснив, Джеймс отдал распоряжение возникшему неожиданно Игнацио позаботиться о Софии и слишком быстро затащил меня в катер. Джулиана увязалась с нами, хотя Джеймс просил ее остаться дома, что весьма странно. Она, пропустив грозные речи Джеймса, разумеется, осталась в катере. Он, смирившись с присутствием давней подруги, профессионально вырулил из узкого канала, осторожно пробираясь между домами. Выплыв на центральный Большой канал, Джеймс выжал из двигателя катера всю его мощь, отчего мы с Джулией вцепились в диванчики, чтобы не упасть на пол. Катер подпрыгивал на волнах в ночных сумерках, мчась в неизвестность.

Видимо, разговор с Бейном сильно потревожил Джеймса, раз тот сорвался среди ночи на другой конец города. Зачем эта спешка? Иногда он меня пугает своими непредсказуемыми действиями.

– Выходим, дамы, – произносит Джеймс, глядя на меня.

Он пропускает нас вперед и, выйдя из каюты на небольшую палубу, я немного пугаюсь открывшегося мне вида.

Возле старинного здания из воды выросли гигантские руки, словно поддерживая стены дома. В высоту они были не менее пяти метров. Одна рука с широко расставленными пальцами крепко опиралась о здание, а вторая будто бы держалась за угол дома, а большой палец ее был совсем рядом с окнами второго этажа.

Скульптура весьма необычна, но ночью ее сильно не разглядишь. Нужно будет вернуться в это место днем и хорошенько рассмотреть ее.

Мы все вместе выходим на такой же маленький деревянный мостик, что постоянно попадались нам на пути сюда. Джеймс выходит на узкую дорожку, ведущую вдоль здания, которая почему-то не освещается и не спеша идет до конца дома, все больше углубляясь в темноту.

Странно, что лицевая часть дома освещена с канала, а причал и дорожка совершенно утонули в ночной тени. Пока мы идем неизвестно куда, я время от времени оглядываюсь назад, пытаясь разглядеть место, где мы находимся. Все, что я находила в Интернете про Венецию еще в Портленде, информация про достопримечательности и основные туристические маршруты, все это никак мне не помогло сориентироваться и понять, в какой части города мы находимся.

Замечаю подплывающую к зданию длинную гондолу с веселой компанией. Судно останавливается возле причала, где мы оставили свой катер, и вся компания людей выходит на шатающийся мостик. Они поворачивают в противоположную от нас сторону на освещенную дорожку, которая ведет прямо в здание, поддерживаемое руками-гигантами.