— Так вам к кому? — выкашливает дежурный.

— К Василию Васильевичу, — мямлю я и сама понимаю, как жалко выгляжу со стороны. Я не знаю фамилии и должности знакомого Галки, она не сказала, а я, дуреха, не спросила. Я не умею ругаться, требовать, без папы и Ильи я ничего, оказывается, не умею. Слезы боли и обиды застилают глаза.

— Ой, дамочка, нечего тут реветь. Вас таких ревущих тут пруд пруди. Как ты искать будешь Василия Васильевича? В каком кабинете? — допытывается дежурный.

— Я не знаю, — почти реву я.

— Ой, всё, иди. В сорок втором как раз один Василий сидит. К нему шуруй, пусть он с тобой и пляшет, — пропускает нас мужчина, но в спину летит: — Пацана зря притащила. Здесь очереди долгие.

— А куда же я его дену? — крепче сжимаю ладошку сына, оборачиваюсь к дежурному, но он уже занят другим человеком, берет пропуск, ставит штамп.

Никому до нас нет никакого дела…

Под кабинетом очереди нет, но и сам кабинет закрыт. Устраиваюсь на колченогий стул, рядом садится Серёжка. Время послеобеденное, ему бы поспать, но сынок просто укладывается ко мне на коленки. Я накрываю его своей курткой. Обшарпанные рыжие стены давят. Хочется уйти из участка побыстрее, но разве же мне есть, куда идти?

Перебирая мягкие волосики сынишки, я спрашиваю себя, за что нам досталась такая жизнь? Никого же не грабили, не обманули. Ладно, если за мою жизнь еще найдутся грешки, то Сережка-то чем виноват? Ничего ребенок не сделал такого, чтобы судьба была с ним жестока. Это еще он к папе редко просится, хотя уже прошло больше месяца, как Илья нас кинул.

Могла ли я предположить, что такое будет?

Честно говоря, могла.

Мы начали встречаться, когда мне было восемнадцать лет. Илья старше на четыре года, на тот момент он пришел работать к отцу. Охрана — это вообще не его, он больше мозгом работал. Плюс только получил бухгалтерское образование. Папа взял его, вроде в то же время в компании появился Виктор.

О нем-то я очень мало чего знаю. Только то, что он кинул отца, крупно подставил. Илья не хотел, чтобы я знала подробности, оградить пытался. Тем более тогда я забеременела, правда, не будучи замужем.

Илья не стал растягивать, сразу же сделал предложение. Все было очень романтично: мы вдвоем катались на катере по заливу на закате. В какой-то момент судно остановилось, Илья встал на одно колено и предложил то, о чем я втайне мечтала.

Дальше все закрутилось. Папа не был в восторге, что у нас так получилось, но, узнав, что у него будет внук, растаял и подарил нам квартиру на свадьбу, евродвушку в хорошем районе. Мне было очень жаль с ней расставаться, но поскольку хозяйкой числилась я, то смело продала ее, чтобы обеспечить папочке лучшее лечение. Я бы никогда не подумала, что Илья посмеет продать отцовскую трешку-сталинку в центре города. А он посмел. И даже не подавился.

Ненавижу.

— Вы ко мне? — небрежно-хрипло интересуется подошедший мужчина. На вид ему около шестидесяти, подтянутая фигура в синей форме, строгий взгляд и нос картошкой.

— Да-да, вы же Василий Васильевич? — тихо спрашиваю, поскольку Сережка сопит на коленях.

— С утра был им, — хмыкнул мужчина. — По какому вопросу?

— Вам, наверное, звонила моя подруга… Галина по поводу… — тараторю, но меня грубо перебивают:

— А, звонили. Ну и чё приперлась?

Мужчина достает ключи и приоткрывает дверь, но не заходит и меня не зовет.

— Мне нужна помощь… — неловко произношу, опешив от такой смены настроения.

— Ну и приходят же. Развели как дуру, а теперь слезы лить! Умнее надо было быть, гражданочка. И рожают же еще такие, как будто идиотов мире мало.

— Извините? — я в таком шоке от этой грубости, что просто сижу с открытым ртом.