Идея поймать супруга с поличным больше не казалась удачной. Может, не надо было затевать скандал, а тихо-мирно собрать вещи Егорки, пока он заседает с приятелями в гараже, и выставить полные чемоданы за дверь?

Но нет, мне же хотелось пустить пыль в глаза. Доказать этой малолетней стерве, что я не старая клуша, какой меня наверняка описывал муженек. Прознав о встрече любовников, я отправилась в салон красоты, где из меня сделали конфетку. Да, сорокалетнюю, но конфетку. В свои годы я сохранила и стройность фигуры, и упругость кожи. Ни грудь, ни живот у меня не отвисли, поэтому я легко могла позволить себе красивое, облегающее платье.

Однако сейчас и это платье, слишком тесное и роскошное, и эти туфли, пыточные колодки, на высокой шпильке, и эта грязь косметики на лице — все только раздражало. Ненужная шелуха. Кому тут что доказывать? Этим подлым ничтожествам?

Не желая ничего объяснять, я свернула к лестнице и начала подниматься по ступенькам на второй этаж.

Егорка обогнал меня, проявив чудеса скорости, и загородил дорогу.

— Варюша, ну я же извинился. Это в первый и последний раз. Обещаю.

Он молитвенно сложил руки перед грудью.

А вот у Егорки, в отличие от меня, грудь отвисла. До свадьбы она была гладкой, мускулистой, а теперь весь его поплывший торс покрывали жесткие кучерявые волоски.

— Не Варюша я для тебя больше, а Варвара Павловна. Изволь надеть штаны и освободить помещение.

— Но я ж в последний раз, — не унимался Егорка. — Ты должна меня простить. Будь мудрой. Все мужики налево ходят. Это в нашей природе. Тем более я ж раскаялся. Нельзя рушить семью!

— Прочь с дороги! Я все сказала.

За спиной хлопнула дверь. Одевшись, блондинка выскочила на улицу. В воздухе висел тошнотворный запах чужих женских духов, мужского пота и соития. Меня мутило. Хотелось помыться. Хотелось остаться в одиночестве, но чертов Егорка не давал проходу.

— Собирай вещи.

— То есть всё? — он опасно сощурил глаза. Жалобное выражение на его лице сменилось злым, даже агрессивным. — Это конец?

Его зубы сжались. Под кожей вздулись желваки. Из жирного домашнего хряка он вдруг превратился в дикого лесного кабана. Для полной картины не хватало клыков, торчащих наружу.

От этой резкой метаморфозы мне стало не по себе.

— Все, — я неуютно повела плечами.

— Подашь на развод?

— Подам.

Не знаю почему, но я попятилась. Внезапно сообразила, что передо мной большой сильный мужик, которому я едва достаю до подбородка. Очень злой мужик. Рука сама собой потянулась к телефону, чтобы набрать номер сестры, ждавшей меня в машине.

— А знаешь что, Варвара Паллна, — процедил Егор с лицом, перекошенным от ненависти. Ноздри его раздулись, глаза стали еще меньше, взгляд — острее. — Ты сама виновата в моей измене. Да-да, сама. Хорошим женам не изменяют. А ты… Ты помешана на своей работе. Как хозяйка полный ноль. И в постели бревно. Хотя бы раз притворилась, что кончила подо мной. Что, сложно изобразить оргазм? Из-за тебя у меня самооценка упала. Другой бабе пришлось ее поднимать, выполнять твои обязанности.

— Заткнись! — не выдержав, я влепила этому свину пощечину.

— Сама заткнись, стерва фригидная!

И Егор меня толкнул. Замахнулся и раскрытыми ладонями ударил в плечи.

Наверное, он не хотел мне навредить, просто не справился с эмоциями. Секунду мои ноги балансировали на краю ступеньки. Я взмахнула руками и даже царапнула пальцами по перилам, но не смогла за них ухватиться и полетела кубарем с лестницы.

Затылок взорвался болью. На один короткий миг меня погрузило во мрак, а затем я почувствовала во рту вкус соли. В ушах шумело. Меня с головой накрывали темные волны. Горькая вода заливала глаза, попадала в рот и нос. Я захлебывалась.