– Вон! – заорал МихАбр. – Вон из моего кабинета!

Мне стало даже смешно, эк, бесы встрепенулись: не хотят своих в обиду давать.

– Прощайте! – сказала я, поднявшись со стула.

– Давай-давай! – отмахнулся он и взял телефонную трубку. – Настя, дверь на ключ. Сейчас эта сумасшедшая выйдет… Выдержи ее минут пятнадцать, пусть придет в себя и снова запускай…

Когда я вышла в приемную, секретарша покрутила у виска пальцем и сказала:

– Ты как маленькая! Ему же нельзя волноваться…

– Пусть на даче цветы разводит, – отрезала я.

– Что там у вас опять, идейные разногласия? Не надоело тебе?

– Надоело, – согласилась я. – А что делать? Ну как можно колдунью со святым сравнивать? Люди совсем запутаются. Если он хочет, пусть ради прибыли дальше «втирает», а я грех на душу брать не буду, – и направилась к выходу, толкнула дверь.

Дверь была заперта.

– Идиоты! – треснула я по ней кулаком. – Открой, что за идиотские шутки! Все равно не буду…

– Будешь… – вздохнула Настя. – Куда ты денешься! Лучше уж ты напиши, все равно ведь кого-нибудь найдет. У нас много мастеров: что про серафима, что про херувима, что про черта лысого написать.

– Да… – вдруг задумалась я. – Это будет еще хуже, если неверующий возьмется. Такое наплетет…

– Ну! – воскликнула секретарша. – О чем и речь! Кофейку вот хлебни, успокойся: осталось пять минут. Через четверть часа у него новая встреча. Очень ответственная, не порти ему настроение…

– Ясно дело: с солидными людьми ответственная встреча, не то, что со мной, убогой!

– Да ладно, он тебя любит… Когда серию задумали, о тебе первой вспомнил.

– Угу, – усмехнулась я. – Какой еще дурак согласится за месяц книгу написать… да еще про святого. Нет, пойду. Открой дверь. Открой!

– Он меня премии лишит, – отбивалась Настя.

– Твоя премия как два моих гонорара, считай, что мне пожертвовала.

Зачем я стала пререкаться, наверно, чтобы потянуть время.

Господи, что же делать? Батюшка Серафимушка, подскажи, подскажи… Ради тебя ведь копья ломаю… Бредовая ситуация. Но может, мне это только так кажется? Вдруг зазвонил телефон.

– Здравствуйте, представьтесь, – ответила Настя. – Нет, Михаил Абрамович занят. Звоните завтра.

– Настя, мне срочно надо позвонить… – осенило меня. – Дай телефон.

Я набрала номер своего духовника. Только бы он был дома, нет, наверняка он еще в церкви… Долго никто не подходил. Я уже хотела положить трубку.

– Алё! – на другом конце послышался усталый голос.

– Ой, простите, батюшка, вы отдыхали? Это Наталья…

– Только прилег, с пяти утра на ногах. Что случилось?

– Не знаю, как поступить… – начала я и стала быстро пересказывать свои сомнения по поводу намечавшейся книги: что и название серии сомнительное, и сроки нереальные и вообще, в состоянии ли буду написать ее, это ведь не роман придумать, тут житие святого, не погрешить бы…

Из-за двери выглянуло грозное лицо МихАбра, перепуганная Настя уже протянула руку, чтобы нажать на рычаг телефона:

– Все, хватит… – почти закричала.

– Батюшка, меня сейчас на казнь поведут… – взмолилась я и оттолкнула ее руку. – Что делать?

– Пиши. Господь благословит, – спокойно ответил священник.

– А название серии?

В этот момент МихАбр вышел из кабинета в приемную и взревел:

– Ты кому это тайны наши выдаешь? Иудушка! – и Насте досталось. – А ты что уши развесила?

– Пиши, – подтвердил духовник. – И солнце бо места скверная преходя, не оскверняется. Так и святой среди грешников… За название не ты будешь отвечать, а тот, кто придумал…

Настя таки нажала на рычаг телефона, и в трубке тревожно зазвучали короткие гудки.

– Вон! – директор издательства указал мне на дверь. – Больше ты у нас не работаешь!