Это было очень интересно и очень сложно. Я на себе прочувствовал, как непроста актерская профессия. Мы много наблюдали друг за другом и просматривали видеозаписи с занятий. Оказалось, очень непросто быть убедительным даже в простеньком этюде. Сначала было сложно даже заставить себя все это смотреть и учиться воспринимать себя со стороны. Мне казалось, я настолько ужасен, что непонятно, как меня до сих пор носит земля. Со временем пришлось привыкнуть к себе такому и продолжать работу над собой.

Помню, я изображал незадачливого рыболова, у которого удочка зацепилась крючком за корягу на дне, и он пытался ее отцепить. Нужно было придумать три нарастающих по драматизму варианта отцепления крючка. Пришлось освежить в памяти все детские воспоминания о рыбалках с отцом, все случаи зацепления удочки, все свои ощущения по этому поводу и попытки решения вопроса.

Проигрывая на сцене свой этюд, во время первой попытки я просто резко дергал удилище, во время второй ходил вдоль берега и медленно тянул его влево и вправо. Третья была самая радикальная: я «раздевался и лез в воду». Я исполнял этот этюд многократно, насыщая его все новыми и новыми деталями. Я представлял не только, как последовательно снимаю с себя сапоги, носки и брюки. Я представлял, как мерзну, как трогаю ногами воду, прежде чем войти в нее. Как с дрожью отдергиваю ноги и медленно, шаг за шагом захожу в нее, ежась от холода. И чем больше этих деталей было, тем реалистичнее становился этюд. Под конец я уже физически начинал чувствовать и холод воды, и укусы комаров и даже свою нарастающую злость по отношению ко всей этой ситуации с зацепом.

Сложнее всего было сыграть финал. Изобразить всю накопившуюся злость, которая в итоге прорывается наружу, и заставляет меня, потерявшего терпение от бесплодных попыток, отцепить крючок, раздраженно порвать леску и обиженно уйти с озера. Сильные чувства очень сложно сыграть. Для этого их нужно сначала прожить. А еще точнее – разрешить себе их прожить. На это порой нужны и силы, и смелость. Именно тогда возникает ощущение правды на сцене. Впрочем, и в жизни тоже.

Получалось, таким образом я учился проживать не только воображаемые ситуации, но и свою реальную жизнь. Отцепление крючка неожиданно вызвало у меня ассоциации с разводом. Где я тоже старался сначала что-то аккуратно исправить, но после неудачных попыток отчаялся решить вопрос мирным путем. А отчаявшись, разозлился, все порвал и ушел прочь.