– Юля, отчеты мне по продажам и производству, быстро! Что у нас со складами? Почему они заполнены? В общем, неси мне всю управленческую отчетность, какая есть! И бухгалтерскую! И за три года!

У меня было желание огрызнуться в ответ: «Ты головой нигде не ударился, мил друг? Выйди и зайди нормально! И что тебе надо, сформулируй четче! Управленческая отчетность – понятие растяжимое. А чтобы свести цифры за три года и оформить это все в читаемый вид, мне нужно время», но пришлось промолчать, чтобы не нарушить авторитет сына босса в глазах коллег.

Сначала у Пашки даже должности никакой не было. Он носился по офису и производственным площадям на правах сына генерального директора и владельца. По-хорошему, слушать его было не обязательно, но взгляд у него был таким властным и не терпящим возражения, что противиться никто не смел.

«Строймир» ходил ходуном, Пашка совал свой нос во все дела, и только когда добрался и до отца, тот наконец осадил его и дал должность руководителя группы международных продаж. Пашка ничуть не расстроился из-за полученной должности, хотя сам, как я знала, мечтал о кресле в директорате, а не о должности руководителя отдела из трех человек. Группа эта занималась договорами продаж за рубеж, приносила она больше убытков, чем прибыли, и считалась полудохлым начинанием Демида Станиславовича. Откровенно говоря, решение о ее ликвидации было уже практически принято. Но когда Пашка начал крушить «Строймир» направо и налево, а Демид Станиславович наотрез отказался доверять горячему сыну кресло одного из директоров только из-за родственных связей, я и предложила назначить его начальником отдела, который и без того считался умершим, из принципа «не навредит, зато наиграется». Дяде Демиду идея понравилась.

Пашке, конечно, мы это преподнесли в другом контексте. Мол, нужен сильный руководитель, который сможет навести порядок и поднять международные продажи с колен, а иначе придется ликвидировать это направление бизнеса. Славин воодушевился, у него прямо глаза загорелись. Мы с Дядей Демидом облегченно выдохнули, но наш противник был не так-то прост.

– Только мне Юлю надо, – заявил Пашка, а я, стоя у него за спиной и перед дядей Демидом, замотала головой. Я в это время уже наметила для себя новое кресло – на этот раз главного экономиста, которая скоро должна была уйти в декрет, – и тонуть с Пашкой в болоте международных продаж была не намерена. Я-то прекрасно знала, что эту выручку никак не поднять.

– Зачем? – удивился дядя Демид, оценив мой испуганный вид. – Чем она тебе в продажах поможет? Она мне здесь нужна.

– Статистику собирать, анализировать клиентов и договоры.

– Не придумывай. Как-нибудь своими силами справляйся. Юля у нас в ценных сотрудниках, мы с ней уже сработались. Если нужны какие-то аналитические справки, она тебе их предоставит, но останется в моем финблоке.

– Вообще-то я экономист, а не аналитик, – заметила скромно, потому что новой работы мне не надо было, старой хватало. Но моего вяка никто даже не заметил.

– Мы с Юлей сработались раньше, – упрямо заявил Пашка, начиная хмуриться, что в нем новом свидетельствовало о том, что он готовится не просто к спору, а к бою не на жизнь, а на смерть. Дядя Демид тоже нахмурился. – Мы с ней вместе большего добьемся. Обещаю, мы за три месяца положим на твой стол первые договоры.

– Через месяц, – рявкнул Демид Станиславович сурово, а я на месте застыла оттого, что сама попала в свои же сети. – А потом Юля возвращается.

– Если, конечно, мы клиентов не приведем, а если приведем, то она останется со мной.