Наконец я погружаюсь в дрему на диване, с головой накрывшись лоскутным одеялом и представляя, как иду по застеленному ковролином телетрапу на посадку в самолет. Это то, что мне нравится больше всего: сбегать из реальной жизни, чтобы все, кого я люблю, могли вздохнуть спокойно.

Вот только в тот раз, когда я впервые сделала это, меня не было слишком долго. А когда я вернулась, готовая взглянуть Тому в глаза и руководствоваться своими чувствами, меня ждал большой сюрприз в виде холеной уравновешенной девушки рядом с ним, на пальце у которой однажды появится его прекрасное кольцо.

А теперь хотите посмеяться? Их познакомил Джейми.

– Ты там живая? – слышится надо мной чей-то голос.

Всхрапнув, я просыпаюсь, скидываю с себя одеяло и разлепляю глаза.

– Ой! – Голос у Тома сочувственный, так что, судя по всему, видок у меня неважнецкий.

Он ставит на низенький столик перед диваном картонный стаканчик с кофе. Следом на столе появляется коробка с чем-то явно вкусным.

Я с трудом ворочаю пересохшим языком:

– Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый лучший человек на земле?

– Да, и не раз. Тут вафли. Все по-прежнему, да?

Как и его незыблемые сыр и салат на ланч, моя похмельная еда не изменилась. Я киваю и приподнимаюсь на локте. Как хорошо, что ему не известно о моем путешествии по закоулкам памяти.

– Сколько сейчас времени? – Кофе идеальной температуры и степени сладости, и я принимаюсь жадно пить его мелкими глотками. Как колибри. – Боже мой! – Я опрокидываю последнюю каплю в рот и облизываю изнутри ободок стаканчика. – Как же хорошо!

Неужели все, что доставлено его руками, имеет такой божественный вкус? Меган, повезло же тебе, паршивке! Клянусь, он мог бы превратить черствую хлебную корку в сдобу! Том снимает крышку со своего стаканчика, высыпает в него содержимое сразу нескольких пакетиков с сахаром и протягивает мне. Какое великодушие! Какая доброта!

И я порвала все это. Порвала в клочья.

– Не плачь, это же всего лишь вафли, – с улыбкой произносит он. – Время идет к ланчу. Мне нужно кое-что тебе показать до того, как мы позвоним Джейми.

Его телефон начинает пиликать.

– О, долго жить будет.

Я беру надрывающийся телефон и нажимаю на кнопку громкой связи. Несмотря на стоящие в глазах слезы и севший от раскаяния голос, мне удается произнести в трубку:

– Алло, вы позвонили в службу поддержки обладателей микропенисов.

На том конце повисает молчание, потом раздается тяжелый вздох, который я узнала бы где угодно. Наверное, я наслушалась их еще до рождения. Том сверкает зубами в ухмылке, и я чувствую себя счастливее, чем если бы мне удалось рассмешить целый стадион. Я отвоевала мои два процента. Это официально.

– Оборжаться, – произносит Джейми сухо. – Просто до колик.

– Совершенно согласен, – отзывается Том.

Я отказываюсь выходить из роли:

– Насколько мал ваш пенис, сэр?

– Не поощряй ее, – приказывает Джейми, когда Том не выдерживает и начинает смеяться. – Дарси, где твой телефон?

– В женском туалете в баре «У Салли». Вторая кабинка с конца.

– Ну так купи себе новый, дурья башка.

– У меня в машине есть старый, можешь его взять.

У Тома всегда наготове решение любой проблемы, в особенности когда он слышит голос своего босса Джейми.

– Спасибо, но без телефона мне живется гораздо лучше, – сообщаю я в трубку.

Кофе, вафли, Том, Патти, устроившаяся рядом с моей ногой, и мой брат, снова называющий меня дурьей башкой. В присутствии Тома жизнь стремительно налаживается.

– Так, дай угадаю, – говорит между тем Джейми. – Она вчера так набралась, что сегодня в состоянии нестояния.

– Ну, э-э-э… – мямлит Том, потому что врать не умеет.