А медведица, хоть и далеко отошла от первой берлоги, слышала, как кричали в том месте люди. Все лесные звери очень точно определяют место, откуда доносятся до них звуки. Поняла она, что не напрасно ушла от старой берлоги, где ей грозила неминуемая гибель.

Несколько дней медведица настороженно прислушивалась к лесной тишине, беспокойно ворочалась в берлоге. Малыши-медвежатки от этого то на один бок скатятся, то на другой, пищат, как бы просят мать обходиться с ними поосторожней. И действительно, слыша голоса своих деток, медведица успокаивалась, забирала их к себе на живот и осторожно, чтобы не придавить ненароком, прижимала к тёплому телу огромными лапами.

Прошло несколько дней, медведица совсем забыла о случившемся, как вдруг услышала звонкий лай собаки. А спустя немного времени прозвучал громкий ружейный выстрел. Потом всё стихло, но медведица насторожилась, всё тело у неё напряглось, она чутко прислушивалась ко всякому звуку.

А это вышел в лес со своими верными собаками Никита-охотник. Ходил он на лыжах по лесу знакомыми тропами, охотился на белок. Снег был уже такой глубокий, что собаки не могли долго ходить по лесу сами, проваливались в рыхлый снег и быстро уставали. Поэтому шли они за Никитой по лыжне. Как только Никита увидит под ёлкой нашелушенные шишки, которыми белка кормилась, так и пускает туда собак, чтобы белку искали. Собаки нюхали посорку, задирали вверх головы, смотрели и слушали: нет ли где затаившегося зверька? Если белку не находили, то возвращались к хозяину, становились на лыжню позади Никиты, и охотник шёл дальше, высматривал новую беличью посорку. А как находили собаки белку, начинали звонко лаять. Подходил Никита, высматривал зверька и стрелял из своего старого, надёжного ружья. Дома Никита-охотник обрабатывал шкурки добытых зверьков, сушил, а потом продавал в специальный магазин, где на вырученные деньги покупал продукты и провиант для охоты. Тем и содержал семью.

Вышло в тот раз так, что пошёл Никита в ту сторону, где лежала медведица. Лежит та в берлоге и слышит подозрительный скрип, вовсе не такой, как скрипят старые сухие деревья в лесу в ветреную погоду. Да и ветра совсем не было – стояло раннее, морозное утро яркого январского дня. А это скрипели подмёрзшие юксы на лыжах Никиты. Никита ходил в лес на широких лыжах, которые делал сам. Лыжные крепления-юксы делал из сыромятной кожи. Обутки Никита тоже шил для себя сам, из выделанной лосиной кожи. Удобные и теплые. Мягкие крепления-юксы не надавливали ногу, хорошо держались на самодельной, сшитой по ноге обуви. Целый день можно ходить без устали.

И нужно было так случиться, что белка кормилась на ёлке рядом с берлогой! Насорила там лузгой от шишек. Пустил Никита собак к тому месту, а те не слушают его, лезут по снегу в другую сторону. Не сразу догадался Никита, что это с собаками случилось, строго прикрикнул на них. Но напрасно! Причуяли собаки медвежий запах, запрыгали по глубокому снегу и подскочили к самой берлоге. Медведица накануне беспокойно ворочалась в берлоге, вот и натрясла своей шерстью – запах далеко распространился по лесу. Подскочили собаки к берлоге и залились азартным, злым лаем. Не выдержала медведица, – так много ей пришлось переволноваться в эту зиму, – выскочила из берлоги прямо на собак! Смяла первую, утопила в снегу и бросилась наутёк.

Никита, как только увидел, что собаки лают под еловый выворот, сразу догадался, что там берлога. Встал за ствол толстой ёлки, чтобы перезарядить ружьё патронами с нулями: вдруг медведь на собак или на него бросится! А заряжено у него ружьё было патронами с мелкой дробью, для охоты на белок.