Спи, малышка, засыпай!

Ждет тебя далекий край.

Волшебство там со-зидай!

Я люблю тебя, ты знай.

Эльвия столкнулась с пронзительным взглядом серых глаз, омраченных задумчивой печалью. Таллика прекратила настукивать мелодию.

– Извини, – стушевалась Эль. – Напомнило песню из детства.

– Старая неерская колыбельная. – Таллика улыбнулась. – Мама всегда пела мне ее перед сном.

Эль с удивлением увидела в дерзкой и грозной девушке с опасной силой Металлу́р маленькую ранимую девочку, и ей нестерпимо захотелось щелкнуть башмачками и очутиться дома на Земле, в теплых объятиях матери.

– Я тоже скучаю по маме. Ты давно виделась со своей?

– Очень. Она погибла. Мне было семь.

Ответ Таллики обескуражил Эль.

– Извини, я не знала. Не стоило поднимать такую тему. Мне очень жаль.

– Ой, да не строй из себя Пра-Ведную, бесишь, – бросила Таллика, подавшись в сторону Эльвии. – Если я начала что-то говорить, значит, хочу. Не перебивай.

Ведьма вновь откинулась на деревянную спинку скамейки и уставилась в потолок. Эль невольно почувствовала себя психотерапевтом, затаила дыхание и приготовилась слушать.

– Моя мать умерла от могильного вируса. Он сожрал ее за несколько недель. Она безвозвратно обратилась в стальную статую. Представляешь, каково это? Погибнуть от своего же дара!

– Похоже на магическое истощение, – Эль вспомнила о своем опыте. – Должно быть, это ужасно.

– Еще как! Твое волшебство оборачивается против тебя, Дикая Магия выходит из симбиоза и убивает своего же носителя. Немыслимо! А каково близким наблюдать за непоправимым процессом?

Эльвия представила семилетнюю девочку, которая видит, как погибает самый родной и близкий человек. Ник, ее младший брат, был сейчас того же возраста. Еще совсем малыш! Глаза Эль защипало.

– Ты очень сильная, Таллика, раз справилась с таким.

– Это еще что! Мой отец покончил с собой от горя. Вот и зачем надо было отсылать меня вместе с младшими Семперами к Ко́дриану?! Лучше бы я тоже погибла!

Таллика яростно стукнула кулаком по столу и замолчала.

– Ты неправа, жизнь – самое ценное, что у нас есть…

Эльвия задумалась, как тактичнее сменить тему.

– Ты сказала Семперы младшие? Это Лунас и Лиар? Ваши родители были знакомы?

– Конечно, – спокойнее ответила Таллика, тон ее стал пренебрежительным, словно Эль не знала очевидную вещь. – Все слышали о закадычных друзьях Рета́лло А́лноре и Вермоне Семпере. Об их дружбе с самого детства ходили легенды. Близкие семьи. Одна школа. Одна академия. И одна судьба. Они оба были выдающимися алхимиками. Оба влюбились в волшебниц и пошли против законов алхимического сообщества. Мой папа женился на сунтлеоновской красавице, Фонте́е Кара́тта, по обряду магов. За это его подло отлучили от семьи, лишили титулов и положения, несмотря на все прежние достижения. Но он не сильно переживал, ведь они с мамой безумно любили друг друга и были счастливы. У меня было лучшее детство!

– Тебе повезло, – Эльвия вновь попыталась приободрить собеседницу. – Ты любила родителей, а они тебя. У меня с отцом такие проблемы, что, мне кажется, лучше без него.

– Не смей так говорить! – Таллика резко выпрямилась и грозно уставилась на Эль, отчего та даже отпрянула. – Цени то, что у тебя есть, пока не потеряла. Потом будет поздно.

Эльвия нахмурилась, закрывшись сложенными на груди руками, и отвернулась. Где-то в глубине души она понимала, что Таллика права, но бунтарский дух не желал мириться с несправедливым отношением отца.

– Мой папа с Вермоном были лучшими студентами. Они могли стать выдающимися алхимиками, но замахнулись на спасение мира. После изгнания они начали исследование могильного вируса и поиск лекарства, познакомились с ученым Тумматом, Го́нрио, который взялся помогать им. Не зря многие считают, что вирус создан с помощью крови народа Тумма́т Ва́риот… В итоге, погибли все. Ну, кроме Вермона.