До смерти забил бы бывший зэк наркомана, если бы не Зойка. Она уже спешила на помощь мужу. Подбежав к Нечистому, оттолкнула его и, урезонивая, зашипела:

– С ума сошел, Вовка! Нашел время затевать свару! Бежать надо подальше от этих мест, пока нас менты не застукали!

Вспышка бешенства у Нечистого так же внезапно прекратилась, как и возникла. Он презрительно сплюнул в сторону Шиляева и, резко повернувшись, направился к машине. Долженкова была права. Нужно уходить.

– Поехали, урки! – сказал он, с угрюмым видом усаживаясь в «жигуленок».

Колька с пустым желудком, свеженький, уже сидел на своем месте. Оба парня, на чьих глазах только что разыгралась жестокая сцена, подавленно молчали.

Долженкова помогла мужу подняться. Пока супруги шли к машине, Шиляев опирался о Зойкино плечо. Нечистый расквасил ему лицо и здорово отбил внутренности.

– Поменяйтесь местами! – приказал Алиферов супругам, когда они подошли к автомобилю. Ему было бы неприятно, если бы за его спиной сидел избитый им наркоман и дышал ему в затылок ненавистью.

Чета беспрекословно выполнила указание главаря, и машина тронулась с места.

Сделав солидный крюк по полям, автомобиль вновь въехал в город. Было около часу ночи, лишь одинокие коты да собаки шныряли в закоулках. К дому супругов Нечистый подъезжать не стал, не хотел, чтобы кто-нибудь из соседей случайно обратил внимание на его машину. Не прощаясь, парочка выскользнула из машины на одном из перекрестков частного сектора и растворилась в темноте.

– Ладно, пацаны, не переживайте! – с напускным весельем сказал Нечистый, когда «жигуленок», минуя пост ГАИ, выехал на центральную, ярко освещенную огнями улицу. – Вы здесь ни при чем. Виноват во всем Сашка. Он убил старуху, ему и отвечать. Так что забудьте о том, что было. Может быть, все еще образуется… И держите языки за зубами, не то… – в тоне Алиферова звучала угроза, – в общем, худо вам будет…

Вскоре Женька и Колька выскочили у знакомого перекрестка и разбежались по домам.

Вера Андреевна не спала. Она отлично слышала, как Женька открыл своим ключом входную дверь, а потом, не зажигая света, прокрался в свою комнату. Чтобы не поднимать лишнего шума, который мог бы разбудить мужа и младшего сына, она дождалась, когда Женька уляжется, затем тихонько встала, вошла в комнату сына и включила свет. Парень притворялся спящим.

Похожи они были – мать и сын. Те же темные волосы, то же удлиненное чистое лицо, тот же нос с горбинкой, кроткие карие глаза, даже ямочки на щеках и те одинаковые. Только подбородок у Веры Андреевны по-женски округлый да поупитаннее она сына. Ну и старше, понятно, Женьки на двадцать три года. Однако моложава, ухоженна, стройна.

Вера Андреевна прикрыла дверь и негромко сказала:

– Время половина второго. Где ты шатался?

Притворяться спящим дальше было глупо. Женька якобы с трудом разлепил веки и сделал сонные глаза, чтобы мать не догадалась, что он выпил.

– На улице был с ребятами, – признался он.

Ответ был исчерпывающим. Не зная, что еще сказать, мать строго спросила:

– С какими еще ребятами?

– Ай, мама! – не выходя из образа смертельно уставшего человека, произнес парень. – Ну с Колькой. Остальных ты не знаешь.

– Но ведь поздно же, Женя, – смягчаясь, сказала Вера Андреевна. – Я не сплю, беспокоюсь. Отец только перед твоим приходом уснул. А нам завтра обоим на работу.

– Ну и спали бы себе спокойно, – сладко зевая, посоветовал сын. – Подумаешь, посидел во дворе с ребятами. Что тут такого?

– Ты бы хоть зашел, предупредил…

– Вот еще. Там же парни, девушки, а я, как маменькин сынок, побегу домой родителям докладывать, когда вернусь? Меня же потом засмеют.