Шансы Макса на знакомство при таком раскладе стремительно таяли. И я мало чем мог ему помочь, разве что предоставить небольшой шанс.

– Значит, так. Ты успеешь и антенну проверить, и со знакомой поболтать. Заправка и проверка корабля – три-четыре часа. Выскакиваешь на поверхность, диагностируешь крепление – и назад. Если видимых повреждений нет, отрегулируешь натяжение тросов – и все; юстировку проведем потом, не горит. А если крепление вырвало, придется менять. Тогда мы все полезем на поверхность вместе с роботами.

– Ладно, но все равно это не по-человечески.

Ты, кажется, в армии служишь, и безопасность базы – это главная задача, сам знаешь.

Стас грустно посмотрел на остывший кофе. Но, видимо, морально уже смирился со своей участью. Тем более знал, что уговаривать меня бесполезно.

– Командир сам пойдет встречать корабль?

– Наверное, гости-то необычные.

– Слушай, а как ты узнал, кто прилетает? В передачах – то не было ни слова – у меня компьютер в фоне на новости завязан.

– Кэп сказал, он с профессором общался, а потом меня к себе вызвал.

– Тогда понятно.

Мы еще немного посидели, выпили еще по чашке дерьмового кофе, посплетничали про командование, но к теме профессора и его дочери больше не возвращались. Полчаса спустя Стас ушел готовить вакуумное оборудование для выхода на поверхность, а я сидел в одиночестве в сером зале, рассчитанном на пятьдесят человек, рассматривал высокий сводчатый потолок. На большом экране справа от моего столика громадные волны беззвучно разбивались о серые скалы. Наши психологи считали, что картины родной планеты будут благотворно действовать на психологическую обстановку в замкнутом коллективе. Действительно, первое время несколько десятков различных видеофрагментов действительно оживляли наши обеды и завтраки, потом приелись, потом начали раздражать. Теперь на них уже никто не обращает внимание. Тут я со всей ясностью представил, как я сам в самом скором времени смогу сидеть на таком берегу, повернулся к экрану и впился в него глазами. Совсем скоро, через каких-нибудь две недели полета, я Сам смогу ощутить под руками скользкий, мокрый и холодный камень, вдохнуть соленые брызги океана, наполнить грудь упругим ветром, услышать крики чаек и обнять восходящее солнце. Я только сейчас почувствовал, как сильно на самом деле я хочу на Землю.

Я спустился на два уровня вниз, в жилой отсек. Приложил ладонь к датчику, чтобы он смог считать информацию с чипа, и дверь откатилась в сторону. В моей каморке все было как прежде. Аккуратно заправленный и застегнутый спальный мешок, два монитора высвечивали дежурную заставку, мелкие безделушки лежали на полке, сложенная одежда покоилась на стеллажах. Но чемоданное настроение уже витало в воздухе. Я провел рукой над монитором, посмотрел на время. До прилета корабля оставалось еще два с половиной часа. Сложив нехитрые пожитки в сумку, я огляделся по сторонам. Вроде делать было пока больше нечего. Прицепившись эластичными ремнями за кронштейн в центре комнаты, несколько раз с наслаждением подтянулся, потом крутанулся в воздухе, оттолкнувшись от потолка, ухватился за перекладину и стал на руках отжиматься, пока мышцы не загудели и не налились тяжестью; перецепил ремни и стал, как мячик, прыгать от стены к стене, пытаясь попасть в нарисованные круги. Попал восемь раз. Но мне больше никогда и не удавалось. После этого, удовлетворенный, забрался в душевую кабинку. Только там, стоя под горячими струями воды, попытался немного собраться с мыслями и переварить события прошедшего дня. Я тоже не мог понять, зачем нужно кого-то сопровождать в открытом космосе, что за непонятная и таинственная история. На базах и станциях есть своя система охраны. Да и вообще в космосе практически одни военные. Никаких врагов и пиратов отродясь не было, да и не может быть в принципе. Воюем мы только с летающими камнями различного размера. Я десантник, но при нападении в космосе от ракет и лазеров не спасу никак, а превращусь в бифштекс вместе с профессором. Единственное объяснение – дочурке с папой скучно. Придется ее развлекать. А это значит – ходить по лезвию бритвы. Неизвестно, кто она такая. Ну да ладно. На месте разберемся, не впервой попадать в критические ситуации. Зато впереди целых три месяца отпуска. Свое наверстать всегда успею.