И еще один, третий. Меня прошибает пот. Хотя замечу, что сложно вспотеть, будучи мокрой и ледяной, еще не обсохнув полностью от проливного дождя. Я незаметно, по крайней мере, хочется на это надеяться, втягиваю носом воздух, которого мне в данный момент категорически не хватает. Если бы было за что схватиться, непременно я бы это сделала. Если бы можно было убежать, уже бы пятки сверкали! Но большие девочки так не делают, и я, повторяя себе это как мантру, стараюсь не забывать дышать. Что бы сказала на это бабуля? Что иногда случаются и солнечные затмения?

Он заметно моложе остальных. Серый костюм прекрасно гармонирует с темными кудрявыми волосами и огромным пятном на рубашке от моего несчастного капучино. Дурацкий капучино. Дурацкий день. Дурацкая жизнь. Какова вероятность встретиться с единственным человеком на свете, которому в пылу истерики ты все же дал отпор, а не подбирал колкие ответы ночью в кровати перед сном? Даже если не обращаться к статистике, мы с вами понимаем, что ничтожная. И вот мы здесь. Какая ирония. Я нервно закусываю губу. Попалась. Конечно, а как иначе? Сейчас меня прилюдно казнят, и это будет вполне заслуженно. И как он вообще меня нашел?

Мужчина, кажется, меня не замечает. Сидит с противоположной стороны стола, немного отвернувшись и вытянув ноги во всю длину. Надо сказать, внушительную. И, в общем, весь его вид говорит о том, что он просто просыпается великолепным и совершенно ничего для этого не делает. Таких называют преступно красивыми и показывают в голливудских фильмах, а не на рабочих совещаниях в лондонских офисах. По крайней мере, не в этом. Называйте это клише, если хотите. В момент опрокидывания на него остатков коричневой жижи я не обращала внимания на эти вот кудри, а теперь замерла на месте, как самая настоящая дурочка.

– Присядьте, Элизабет, – седовласый кивком указывает мне на стул с торца стола.

Я послушно опускаюсь на него и готовлюсь к худшему. Сейчас меня уволят. Или посадят в тюрьму. За такое вообще сажают? Почему они все здесь?

– Если бы вы вовремя приходили на работу, нам не пришлось бы проговаривать эту информацию дважды, – скучающим тоном изрекает жертва моего нападения, по-прежнему сидящий немного отвернувшись от стола. Кажется, он даже не взглянул в мою сторону. – Но что ж.

Я виновато опускаю глаза. Может, еще не поздно извиниться? Я перекидываю мокрые волосы за плечо и морщусь от холода. Дурацкий день.

– Простите, – слабо выдавливаю я из себя запоздалое извинение.

Мужчина наконец поворачивает голову на звук моего голоса, и я вижу на его лице сначала шок, а потом кровожадное «вот ты и попалась». Хочется бежать.

– Усложнять жизнь остальным – жизненное кредо мисс Эттвуд, – Матильда во главе стола смеряет меня убийственным взглядом. Если уж на то пошло, ее жизненное кредо – лицезреть мои страдания. Она ненавидит всех и вся, но меня, кажется, выделяет особенно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – холодно произносит темноволосый мужчина с пятном на рубашке.

– Элизабет, – я поднимаю глаза на пожилого джентльмена, который по какой-то причине добр ко мне. Может ему просто не сказали какое я чудовище? – Мое имя Тимоти Картер. Сегодня утром мы подписали контракт с бывшим учредителем вашей компании, и с этого момента компания «Мортимер Групп» является моей собственностью.

Я киваю, не понимая, должна ли что-то говорить в этот момент. Может быть, нужно поздравить его с покупкой? Не то чтобы мне требуется лезть за словом в карман, но в этот момент все подводящее наглухо вышибло из головы.

– В принципе, вопрос уже решённый, – спокойным голосом продолжает он, – мисс Уоткинс мы переводим в Бостонский отдел. По определенным причинам. С этого момента управляющим отдела и главным менеджером текущих проектов назначаетесь вы. Если, конечно, дадите на это свое согласие.