Мне в тот момент было по фигу. Мокро, так мокро, жадная, да и бог с ней, я пошла в подсобку, искать сапоги. Кроме сапог в подсобке ничего не было. И наверное, к лучшему. Заморачиваться я не стала, просто сняла юбку, натянула водолазку на рейтузы, одела огромные сапоги, и пошла к Тоньке под начало. Тонька глянула на меня , оценила прикид, усмехнулась, всучила мне в руки порошок, четыре тряпки, ведро и показала на очередную машину.

Так началась моя трехдневная деятельность в мойке. Мне хватило трёх дней, чтобы оценить обстановку, попробовать это дело, и сопоставить затраты и выхлоп. Ну а потом я задолбалась. Вернее, не задолбалась, а присмотрелась. Здесь, в этом волшебном мире такси, можно не напрягаясь быть в шоколаде. Но в тот день мне было интересно, и задорно. А еще хотелось денежек, хотя бы десяточку, не важно одной бумажкой или рублями, главное, чтобы она была к вечеру. А так как я пару дней наблюдала за этой мойкой, я точно знала, что при самом плохом раскладе, этот червончик я заработаю, не мытьём, так катаньем. Но я же сама согласилась на мытьё. Значит будем мыть. Хотя в тот момент я вообще не знала с чего начинать. Вот ведро, вот тряпки, вот я. А дальше то, что делать?

На улице стоял ноябрь, было свежо и конечно уже лежал снег. Пока шла до мойки, два раза поскользнулась. Показала всему таксопарку свои шикарные формы. Пока я дошагала до места, все были в курсе, что сегодня на мойке новенькая. А я увидела открытые ворота, и две машины, которые моют две мойщицы. Сегодня одной мойщицы не хватало. А Тонька была теткой лет сорока-пятидесяти, в мойке она работала лет десять. Она работала за деньги, ее мужчины вообще не интересовали. Ее интересовала цифра итого. Поэтому она была богиней в своем деле. Даже я засмотрелась, как она работает. Раз два три четыре пять, и машинка блестит, как яйца молодого кота.

Водитель загонял машину на мойку и по правилам, оставлял на капоте рубль. Если машина была очень грязная, такса, конечно повышалась, водители знали, сколько и за что надо заплатить. Надо отдать должное таксистам, они не жадничали. Да у них и повода не было. Деньги у них были всегда. Эти рубли с капотов забирала Тонька, а мыли мы вдвоем. Я мыла намного тише, но старалась. Но как я не ускорялась, все равно, Тонька успевала помыть три машины, а я только две. Сначала я расстроилась, но после первых двух машин можно было не суетится. Я поняла, если я буду гнаться за рядом работающей женщиной, я просто умру, и деньги понадобятся только на похороны.

А у таксистов в этот день было шоу. Они прямо собрались у мойки. Водители смотрели на меня, молодую наивную дуру, на которой были обтягивающие рейтузы и такая же водолазка. С фигурой у меня было все хорошо. Просто за посмотреть можно было брать деньги. Но я то тогда об этом не знала, а таксеры все знали. Моя грудь третьего размера и мои длинные ноги вызывали у них только позитивные эмоции и не только эмоции, именно поэтому уже первый дядечка сунул мне в сапог бумажный рублик. Моя душа начала согреваться, а руки шевелиться быстрее. Сложновато было с непривычки, а машина должна была блестеть. Просто так рубль никто не давал.

Я перенимала премудрости у Тоньки, работающей рядом. Таксисты смотрели на меня, а я на нее. Смотрела, как она сушит коврики, шлифует стекла, и пылесосит салон, и старалась делать, как она, и у меня получалось. Конечно, не с первого раза, но с четвертого точно. Деньги меня очень стимулировали совершить трудовой подвиг. И я очень старалась, просто изо всех сил. Смена заканчивалась в восемь. А я уже в два часа дня поняла, что выдохлась, не смотря на хорошую физическую подготовку. Но Женьку я не могла подвести, она же поручилась за меня, надо было соответствовать. На обеде я не ела, а спала на диване в диспетчерской, помогло.