В своей квартире в Пеннмаре Либби поспешно упаковала одежду Джино и собственные пожитки. Когда она вернулась в гостиную, Рауль неодобрительно поджал губы, увидев ее ярко-оранжевое пальто, и пренебрежительно заметил:

– Кажется, ты носишь одежду почти всех цветов радуги.

Вероятно, Раулю было немного за тридцать, но он вел себя с ней так же высокомерно, как когда-то вел себя учитель средней школы, мистер Миллс, который частенько заявлял, что из Элизабет Мейнард не выйдет ничего путного.

Может быть, все представители высшего общества ведут себя как чванливые ничтожества? «Майлз оказался именно таким», – подумала Либби, вспоминая свой короткий роман с Майлзом Сефтоном. Роман резко оборвался в тот момент, когда она узнала, что его отец – граф Сефтон. Нечего и сомневаться, что о серьезных отношениях с официанткой не могло быть и речи. Либби стала бы для графского сынка лишь забавным приключением.

Воспоминание об этом эпизоде заставило Либби ощутить унижение. С какой стати она согласилась приехать в Италию с Раулем? Девушка украдкой взглянула на его точеные черты. Слезы жгли ей глаза, когда она вспомнила, как отец Майлза сказал, что она – маленькая мисс Никто родом из Ниоткуда. Теперь эта маленькая мисс Никто собирается жить на роскошной вилле с человеком, который презирает ее. И хотя она скорее умрет, чем покажет ему свои чувства, ее до смерти пугает будущее.

Погрузившись в размышления, Либби не заметила, что автомобиль замедлил ход, повернул и медленно едет по дороге с высаженными по обеим ее сторонам высокими кипарисами. Через темно-зеленую листву она разглядела маняще-красивые отблески розового и кремового камня, а в отдалении увидела солнечные блики на голубой глади воды. Девушка вспомнила, как Рауль говорил, что вилла «Джульетта» находится возле озера. Вдруг деревья закончились, и взору Либби предстал широкий двор. Ее челюсть отвисла от изумления, когда она увидела самый красивый дом на свете.

– Вот это да… – едва слышно произнесла она.

Вилла «Джульетта» оказалась похожей на сказочный замок с четырьмя округлыми башнями и арочными окнами, в которых отражались мириады золотистых солнечных лучей. Полосатый камень розово-кремового оттенка, из которого был сложен дом, напомнил Либби конфеты на палочке.

С фасадной части к дому примыкало огромное сапфирово-голубое озеро. Каменные ступени вели к парадной двери виллы, а по бокам лестницы, завершающейся крыльцом с элегантными колоннами, росли кремовые и розовые розы.

– Это… невероятно, – прошептала девушка, пораженная великолепием дома.

– Я согласен. – На мгновение Рауль забыл гнев и разочарование, которые постоянно кипели в его душе с тех пор, как он узнал, что любовница его отца имеет право жить здесь. Прежде вилла принадлежала только Раулю, и он ее обожал.

Бывшая жена обвиняла его в повышенном внимании к дому – особенно с тех пор, как он отказался переехать вместе с ней на постоянное жительство в Нью-Йорк. К тому времени брак с Даной уже трещал по швам. Когда они разошлись, он отдал ей квартиру на Манхэттене, полагая, что она не будет предъявлять требования на виллу.

Дана оказалась настоящей охотницей за золотом. После развода ей удалось получить гигантское содержание, хотя в браке они состояли всего год. Но, хотя Рауль сильно потратился, виллу «Джульетта» он сохранил, а заодно на собственном опыте убедился, что брак – глупая игра, играть в которую снова он не собирается.

Как только автомобиль остановился у дома, на верхней площадке лестницы появилась женщина. Либби предположила, что ей примерно шестьдесят пять лет. Женщина была очень худой и элегантно одетой, но она не вышла вперед, чтобы приветствовать их, а с властным видом ждала, когда к ней подойдет Рауль.