Вот только как теперь общаться? После того, как я его… Прикрыв глаза, я поджала губы. За мою недолгую, но насыщенную событиями жизнь это была вторая пощечина. Первая была за дело, как, впрочем, и эта. Да уж… Вот только тогда в клубе я ни секунды не жалела, после добавив кулаком и коленом. Да и от отдыхающих рядом ребят тому негодяю прилетело. Он был пьян и, если бы я не сумела дать ему отпор, изнасиловал бы меня. Тогда я отходила долго, не в силах понять, как мог мой хороший знакомый оказаться такой мразью.

В тот раз я сказала об этом отцу. Пришлось, когда он увидел поутру на моих запястьях синяки. После этого Артема больше никто не видел, а я никогда не задавала отцу вопрос, что он с ним сделал. Подозревала, конечно… Но если бы кто-то посмел поднять руку на него или маму, я бы без раздумий уничтожила эту падаль лично.

Сейчас же… Мало того что мне необходимо извиниться перед Кириллом за свои действия, так еще и предстоит как-то пережить неопределенное время, пока я не искуплю свою вину и не стану счастливой, а после – так и вовсе свободной.

А затем… Губы сжались в тонкую, решительную линию. Затем все виновные в гибели родителей сдохнут!

– Не советую.

Вздрогнув, когда от двери раздался его недовольный моими мыслями совет, я не обернулась. Лишь упрямо вздернула подбородок и крепче обняла себя руками.

А ведь я хотела извиниться…

– Прощаю. Но впредь не рекомендую.

С чего это мы такие добрые?

Недоверчиво оглянувшись через плечо, я вздрогнула снова – он стоял всего в нескольких сантиметрах от меня. И нравится ему меня подобным образом нервировать?

– Есть немного.

Позер.

– Время обеда.

Уже?

Обернувшись окончательно, я не смогла стоять так близко и сделала шаг назад, тут же упершись спиной в окно. И тут мой взгляд остановился на его левой щеке… О-о-о…

– Да, это от пощечины.

Нахмурившись, я не поверила, хотя факты были налицо, точнее, на лице. На его лице. Красный отпечаток ожога, оставленный моей ладонью, был таким четким, словно нарисованным. Но этого не может быть! Не могло быть!

– Почему ты так в этом уверена? Ты ведь демон. Огненный демон. – Снисходительно усмехнувшись, он взял мою правую руку и поднял так, чтобы я видела свои пальцы. – Забыла?

Нет, не забыла. Но была уверена, что это больше невозможно.

– Эмоции – очень серьезная вещь, – ответив несколько туманно, Кирилл шагнул назад, а затем и вовсе потянул меня за собой к выходу, так и не выпустив руку. – Идем, пообедаем и кое-куда съездим. Обиды обидами, но плана следует придерживаться.

«Плана? Чьего плана?»

– Моего плана. – Не замедляя шага, Кирилл привел меня в столовую.

Обедали мы молча. Я стеснялась задавать крутившиеся в голове многочисленные вопросы вслух, а на мои мысленные он не отвечал, успешно изображая абсолютную глухоту.

Ну и ладно!

– А теперь будь лапой, сбегай наверх и почисть зубы.

Удивленно вскинувшись на задумчивого Кирилла, продолжающего пить свой чай, в то время как я уже поставила свою пустую кружку на стол, я удивилась не только просьбе, но обращению. Лапа? Я?

– Конечно. А что такое? Хочешь, буду называть тебя Анечкой? Милой? Солнышком? Зайкой, рыбкой, пупсиком? – Его голос был невероятно серьезен, а глаза улыбались.

«Придурок».

– Это еще почему? – Удивившись, он даже отставил кружку и требовательно приподнял бровь. – Анна, потрудись не хамить. Заметь: я веду себя корректно.

Вслух – да. А вот что в мыслях?

– О, этого тебе лучше не знать. – Прикрыв глаза, Кирилл улыбнулся так многозначительно, что я признала: да, лучше мне этого не знать. – Умничка, верно мыслишь. А теперь наверх – чистить зубы. И чтобы ты успокоилась и не мучила себя догадками, объясню – мы поедем в клинику смотреть твои связки. Не тяни, у нас назначено на два. И не забудь сменить тапочки на туфли.