Смотрела на перепалку двух мужчин, с огромной разницей в возрасте, и понимала, что Баримор останется в проигравших, так как ребенок даже и не слушал его, замечая на столе ароматные духовые пироги с яблоками, которые буквально недавно я вытащила из печи.

– Хочешь? – спросила ласково, пододвигая к ребенку плетеную корзиночку со сладкой выпечкой.

– А можно? – округлил глаза ребенок.

– А почему нет? – удивилась я в ответ.

– Ну, – замялся малыш, опуская взгляд в пол, – няня всегда ругает меня, если я ем не по расписанию…

     На миг впала в ступор. А если кушать хочется? Сидеть и ждать отведенного часа?! Но ведь это ребенок! Как можно отказывать растущему организму в пище?!

– А давай-ка я тебя покормлю? – засуетилась я, отмечая, как Баримор покинул кухню, довольно кивнув. 

     Быстренько налила в кружку чай с ромашкой и добавила в него ложечку меда.

– Но няня говорит…, – ребенок переступил с ноги на ногу, отчетливо выдавая свое желание принять мое приглашение.

– А мы няне не скажем, – подмигнула я, подхватывая мальчугана и усаживая его на стул.

– Кхм… а можно и мне? – повернула голову на знакомый до дрожи в коленях голос, натыкаясь взглядом на стоящего в дверях лорда Алерона. 

     Сердце забилось словно сумасшедшее от одного только воспоминания, что вчера было между нами. Сделав невидимый глубокий вдох, произнесла: 

– Мили, накрой стол господину Алерону в обеденной зале…

– Нет-нет, – запротестовал мужчина. – Я хочу здесь… Вместе с Мариком...

Алерон

– Дядя, – позвал меня Марик, когда я в очередной раз скользил взглядом по осиной талии Халисы, – а папа скоро приедет?

– Не могу точно тебе ответить, – улыбнулся  племяннику, – он на работе…

– Да знаю я, знаю, – отмахнулся ребенок, принимая печальный вид. – Папа мне говорил, что зло вновь объявилось. Я так за него переживаю.

– С твоим отцом все будет хорошо. Он справится, – произнес я тише, волнуясь, чтобы Марик не выдал нашей тайны, которую знали немногие. 

На кухне находились слуги, пусть они и догадывались кем именно я являюсь, так как изредка, но все же ко мне в поместье захаживали черные мундиры в форме, дабы выяснить неотложные вопросы, которые не требовали отлагательств.

– Знаю, – кивнул ребенок, – а вдруг эта тварь навредит ему? Ведь оборотни сильны, быстры, беспощадны… А еще папа говорил, что они очень любят есть таких, как я...

На секунду прикрыл глаза, понимая, что только тупой из присутствующих здесь не смог бы догадаться о том, кем является отец Марика, и, собственно, я.

Бросив беглый взгляд на Халису, которая на миг замерла, забывая, чем занималась ранее, я осознал, что данная новость стала для девушки шоком. Черных мундиров боялись, опасались, шарахались от нас в разные стороны. Причем неважно виноват человек или нет, им сразу овладевал страх. Мы не трогали ЛЮДЕЙ, пусть даже они и были в чем-то виноваты. Черных мундиров интересовали только оборотни, а всеми остальными преступлениями жителей нашего государства занималась стража его величества.

– Все будет хорошо, – шепнул я, отмечая оглушительную тишину вокруг. – Ты покушал? Нам пора, не будем отвлекать никого от работы...

– А можно я здесь останусь? – произнес Марик, отхлебывая чай с кружки.

– А зачем? – приподнял брови я. – Нас там Камалия ждет. Мы же хотели пойти прогуляться…

– Просто твоя Камалия…, – ребенок замялся поглядывая на Халису, которая вновь приступила к своим обязанностям, так и продолжая стоять к нам спиной, – она меня не любит.

– Откуда такие выводы? – удивился я. – Разве она тебе говорила что-то плохое? 

– Нет, – замотал головой Марик, отодвигая недоеденный пирожок в сторону, – но она говорила со служанкой, жалуясь ей, что после моего приезда поместье превратится в сумасшедший дом.