Греза-воспоминание исчезала, возвращая медленно в совсем другой мир. Странный, чужой и, похоже, даже более жестокий. Мир, в котором исчезла ни только маленькая напуганная девочка Маша, потерявшая со временем слишком многое, но и жесткая, научившаяся цепляться за жизнь, умненькая Мария Искрова, обещавшая когда-то давно своему любимому брату, что не сдастся.

Надолго ли я здесь? Многое ли от меня тут останется? Упрямство точно. Такое будет сложно отнять.

Совершенно невозможные недавние события врываются в мозг, который все ещё наивно надеется, что вот сейчас я проснусь в своей холостяцкой постельке.

Нет, то что я действительно лежу на чем-то мягком и при этом мне тепло – это да. Но вот то, что тело немилосердно болит, гораздо сильнее, чем от детской драки, напоминая, что последствия от ударов совсем иных, очень злых и больших мальчиков, как-бы никуда не исчезли. Тут, конечно, можно было трусливо попробовать сочинить самой себе историю про аварию, или даже разбойное нападение, о котором я просто ПОКА не помню. И вот вся такая прихожу в себя в палате после комы или глубокого наркоза с кошмарами, но...

Нет, я почти не пью и да, наркотики и снотворное тоже ни при чем – ну не моё это!

Стало быть всё это было. Невозможная, фантастическая, но всё же реальность.

И пальцы, что сейчас аккуратно касаются моего тела мне не снятся. Не мешало бы посмотреть на этого смертника, что вновь распускает клешни...

Но на сей раз любопытство и благоразумие взяло верх над раздражением и я попыталась прибегнуть к извечной женской хитрости – великой науке подсматривания из под ресниц. Если на тебя не глядят в упор, ловя малейшие движения, то шанс не выдать своё пробуждение и незаметно понаблюдать велик.

Мягкий свет проник в мизерную щель, на которую я позволила себе приподнять веки.

О, ну здравствуй, спаситель! Помнится я сетовала, что попаданке не предоставили персонального принца? Черт, мне опять подсунули кого-то неправильного.

Но завораживающе притягательного.

Мой недавний суровый избавитель сейчас сидел напротив лежащей тихо и делающей вид, что до сих пор отсутствует в этом мире, меня. То, что снизу до талии, доставшееся по неясно пока чьей прихоти мне тело, покрыто теплым пледом, я чувствовала, но вот, опять же по ощущениям, из одежды на мне больше ничего не было.

И это несколько напрягало.

А вот на спасителе имелись плотно обтягивающие ноги штаны и сорочка с закатанными по локоть рукавами, оттеняющая белизной мягкой и тонкой ткани смуглую кожу и демонстрирующая в вырезе с распущенными завязками весьма привлекательную картинку. Волосы были схвачены в толстенный конский хвост, черные глаза блуждали где-то в районе моей груди, а руки... Господи, да это же просто произведение искусства! Перевитые венами мощные мышцы предплечий, покрытые какими-то знаками и непонятной вязью, буквально приковывали взгляд. А идеальные, длинные, но даже на вид не изнеженные, а крепкие пальцы, которыми, я могла бы поспорить на что угодно, он мог свернуть чью-то шею и даже не заметить, сейчас с такой осторожностью дотрагивались до моих многострадальных ребер, стараясь то ли осмотреть, то ли ещё что, но явно не стремясь причинить лишнюю боль. Мужчина глядел внимательно и хмурился – увиденное ему явно не нравилось. Он прищурился, резко поджал губы и ноздри его хищно дрогнули, а касающиеся меня пальцы внезапно стали обжигающе горячими. Мне стоило неимоверных усилий, чтобы не закричать и не дернуться. Жар разбегался по коже, а внутри что-то начало подрагивать, но боль, как ни странно, утихла. Пальцы мягко скользили по бокам, разнося тепло и я постепенно расслаблялась, но не прекращая смотреть за хмурившимся мужчиной. Вот интересно, кто же он все таки такой? И кем приходится этой успевшей столько натворить Марше? Отчего-то очень не хотелось, чтобы он оказался каким-либо родственником...