Через час Дениска, как погруженный в транс, без остановки бормочет подряд десять английских предложений и, ступая осторожно, выходит из моего кабинета, чтобы не растрясти свои хрупкие знания по дороге в школу. Рондо.

День разгорается, стоматолог включает свою фрезу, дворники проходят по коридору с деревянными лопатами, похожие на солдат Урфина Джуса, а квартет десятиклассниц разыгрывает передо мной прогулку по Trafalgar Square и Piccadilly Circus в развернутом диалоге, и где-то там мелькает мой узенький и неглубокий ход в бессмертие. Кто-нибудь из них, может быть, вспомнит потом (на этой самой Piccadilly Circus) забавного учителя, это и будет моей скромной Nelson’s Column. Скерцо.

И уже в сумерках курильщик с балкона напротив моего окна чиркает своей зажигалкой. Небо синеет. Облака выстроились углом. Я опускаю рольставни. Трамвай, покачиваясь, летит мимо меня, разметая осеннюю листву. Я иду пешком. И, как искра с проводов, вспыхивает во мне ясное убеждение, блеснувшее только на секунду, чтобы не слишком ослепить. Я все равно не смог бы объяснить этого чувства, этой искры…

На одном из окон оборвалась штора. Вешать некогда. Сеанс через десять минут. К счастью, это то самое окно, которое завешено плакатом с уличной стороны. Стас Михайлов плохо пропускает свет. Взирает на нас как на гномов в коробочке. Сегодня народу много, пришли люди, которых я раньше не видел в моем кинозале. Фильм того стоит. В главной роли русская актриса, красавица Ольга Бакланова. Фильм звуковой. Знаменитые «Уродцы» Тода Броунинга 1932 года. Был запрещен до 1960-го, кажется. Там цирковые артисты, карлики, сиамские близнецы, микроцефалы и прочие, славные, в общем, ребята, работают вместе с «нормальными» актерами, красавицей Клеопатрой и силачом Геркулесом – подлыми, безнравственными личностями. Красавица-гимнастка (Ольга Бакланова) влюбляет в себя карлика, который унаследовал крупное состояние. После свадьбы она пытается его отравить. Ну и чем все это кончается? Первая версия была на полчаса длиннее. Потом урезали жестокие сцены, когда униженные и оскорбленные уродцы отрубают Клеопатре ноги и кастрируют Геркулеса.

– Нельзя понять, кто из них уроды на самом деле, значит, вывод: все люди – уродцы, одни моральные, другие физические, – сказал Лева после просмотра. – Я вот смотрел на экран, на зрителей и на этого, – Лева показал на просвечивающее за окном на плакате лицо Стаса Михайлова. – И думал: он один человек, а мы все тут в зале уродцы. Ты посмотри на публику, вот Паша Горожанкин, знаешь его? Пишет говенные стихи, выпускает собственные книжки. Вот Юля Зуева, она рисует карамельные пастеральки с феями, водопадами. У Веры Тослтухиной театральная студия, вроде самодеятельности, я хожу туда, когда хочется поглумиться над чем-нибудь. Добрые правильные спектакли о человеческой доброте. Да в кого ни ткни – уроды! Я сам урод еще хуже. А он один, как титан, – снова показал Лева на Стаса Михайлова, – как этот Геркулес из фильма. Поэтому его в конце и кастрируют, а Клеопатре отрубают ноги, потому что не фиг быть такой красивой среди уродов. Хороший фильм. Правильно его запретили. Показывать надо только говно типа «Звездных войн» – уродское кино про уродов для уродов-зрителей. Коньяку хочешь?..

Какие-то вещи Броунинг явно пропускал через себя. Автобиографично. В юности выступал в бродячем цирке. Его клали в гроб и закапывали в землю. Такой трюк. Недаром парень потом захотел сделать фильм о вампирах и снял в 1931-м «Дракулу» с Белой Лугоши в главной роли.

В «Уродцах» он хотел примерно наказать подлецов, но в процессе мщения увлекся и высвободил некую эманацию зла. Уродуя Клеопатру в кино, он как бы навлек на себя проклятие в жизни. Уродцы вырезают, вроде как поделом, ее лживый язык. И Тоду Броунингу в конце жизни отрезали язык во время операции по поводу рака горла. Клеопатра стала уродиной, и Тод Броунинг последние годы жизни не показывался даже своим родственникам.