Святослав резко поворачивает голову и его глаза врезаются в мои. Он приближается ко мне еще ближе, сокращая и без того маленькое расстояние между нами, а потом удивляет меня, взяв мои ладони в свои и медленно поднеся к губам.

– Эй, – кричит Саша, – лепехи убрал свои от нее! – но я и без помощи коллеги сама мягко притянула ладони к себе, не позволив парню сделать то, что он собирался.

Последующие два часа, я в мельчайших подробностях пыталась выгрести из подсознания Славы хоть какие–нибудь зацепки. И они, конечно же, были. Во–первых, перед тем, как отключиться, двое мужчин записывали видео возлюбленной подозреваемого. Призрачная надежда есть, что оно еще не удалено. Из него можно понять, что Святослав был невменяем под действием алкоголя. То, следовательно, заключение экспертизы можно будет считать недействительным. Во–вторых, за день до смерти, погибшая созванивалась со своим нотариусом, дабы переписать завещание. Может быть уже она что–то подозревала? А, в–третьих, личность Войкина оказалась с душком. Он воровал у собственной жены и проигрывал немалые деньги в карты…

– А знаете, Алия Максимовна, у нас есть дальние родственники. Мать с ними что–то не поделила еще в девяностых. Живут, как я знаю, в соседнем городе. Фамилия Седов. У дяди Никиты два сына – Игорь и Михаил. Найдите его, пожалуйста, возможно они смогут мне помочь.

– Да, хорошо.

Коротко ответив ему, собрала свои бумаги и с Александром отправились дальше на перекур.

– Али, ты молоток, – хвалит меня Саша. – Ты действительно не зря получила красный диплом. А мы то с мужиками думали на самом деле, что за глаза красивые, – усмехается и уже серьезно произносит: – Брось ты это дело. Судьба этого пацана решена. Тем более Седов его родственник. Там такая семейка криминальная. Мужики рассказывали, что Игорь на голову отшибленный, а Михаил в свои восемнадцать фору отцу даст. А сам Никитич та еще собака… Тем более, если Мишустин решил посадить пацана, то он это сделает любыми способами. Ты видела в каком состоянии был этот, представь, что с ним будет на третий или четвертый раз. Он не боец, синеглазка.

– Мы это еще посмотрим, – решительно заявляю ему. – Мне поручили это дело, Саш. Я не могу его бросить, даже не попытавшись. Объясни мне лучше, как так получилось, что спустя только неделю после убийства, нам отдали это дело? Или я что–то не понимаю?

– Во–первых, это не твое дело. Тебе только доверили провести допрос. Первое расследование от самого начала до конца случится так года через два, раньше даже не мечтай. Во–вторых, нам дают – мы расследуем, без лишних вопросов. Ты сама уже поняла какой наш начальник. Выполняй тихо работу и будет тебе меньше проблем, запомни.

– Все равно докопаюсь до правды, – бросаю сигарету в мусорное ведро и направляюсь обратно в здание, как меня хватает за руку Саша. Срабатывает чистый рефлекс и моя скорость. Одна секунда и я уже нахожусь за спиной коллеги, прижимая его лицо к стене.

– Извини! – прохрипел Александр.

Отпускаю его, отходя на шаг. Вот и вскрываются постепенно мои особенности. Первая: не терплю, когда меня трогают неожиданно. Срабатывает защита, ведь никогда не можешь знать, что последует потом.

– Это ты меня извини, рефлексы, – на автомате произношу фразу и наконец ухожу.

В голове уже созрел план действий. Найти телефон – позвонить семейному нотариусу – как–нибудь связаться с Седовыми– найти Войкина и его помощника.

– Здравствуйте. Предоставьте, пожалуйста, личные вещи подозреваемого по делу №854263, – включив все обаяние на полную мощность, подхожу к старшему лейтенанту.