– Так видит же, какую ты пакость ему делаешь, вот он и мстит, – сказал Джеймс Кларк и слегка улыбнулся.

– Он до всего этого таким занимался. Я даже обувь наверх убираю или прячу – всё равно находит, – нервно пояснила Анна.

– Тогда это уже наш кот. Вот они вместе и сговорились по очереди струю пускать тебе в обувь, – попытался засмеяться Джеймс Кларк, но кашель быстро напомнил о себе.

– Тогда они твари, мистер Кларк, – обиженно подытожила Анна.

– А ты лучше? – спросил Джеймс Кларк и в этот раз взглянул на неё. – Ты лучше животных?

Горничная сидела с виновато-опущенной головой и со сложенными в замочек пальцами. В душной от болезни комнате снова воцарилась тишина. Они молчали несколько секунд, пока Джеймс Кларк, наконец, не спросил:

– Мне ждать от тебя ещё какой-нибудь правды или это всё?

– Как бы Вам сказать…

– Открыто.

– Вставные зубы Вашей тёти – это тоже дело моих рук. Она меня недолюбливает и испытывает ко мне особую неприязнь. Поэтому я и выкинула их два раза, чтобы она проснулась поменьше ворчала на меня.

– Что ж ты за человек такой? С виду же миловидная девушка.

– Простите меня, пожалуйста, мистер Кларк, – она растерянно смотрела на него, чуть поддавшись вперёд.

– Три правды за раз – неплохое начало. Или ещё чем удивишь?

– Увы, это всё, – вырвалось у Анны, и только начала опускать голову, как тут же с испуганным лицом посмотрела на хозяина. – Ой, простите.

– Плохо всё это, но зато ты нашла в себе смелость признаться во всё этом. Теперь иди и позови сюда Фрэнсиса.

– Мистер Кларк, Вы простите меня?

– Сначала прощения попроси у моей тёти. А потом только сюда возвращайся.

– Она ж меня со свету сживёт, мистер Кларк!

– Тогда вместе умрём. Всё, уходи. Не хочу тебя пока видеть.

Анна, поджав губы, медленно поднялась и пошла к выходу. Спустя несколько минут дверь открылась, и в комнату вошел Фрэнсис. Фрэнсис был не шибко умным сорокалетним мужчиной, часто налегал на алкоголь, имел проблемы с азартными играми, но являлся одним из ближайших помощников мистера Кларка.

И на него можно было положиться, нежели на своего младшего брата. Фрэнсис стоял на месте и как-то растерянно оглядывал комнату, при этом оценивающе кивал. Джеймс Кларк на него смотрел и думал, к чему он это делает, если уже не раз бывал в этой комнате? Может быть, он примечает, что можно отсюда стащить, когда босс умрёт?

– Фрэни, – позвал его босс.

– А? – Фрэнсис резко перевёл взгляд на босса.

– Ты чего?

– Уютно здесь, босс. Жалко умирать в таком уюте.

– Это ты правильно подметил. Садись.

– Я лучше постою, босс.

– А что так? – Джеймс Кларк прищурил глаза. – Слишком горькую правду принёс, Фрэни?

– Да, босс. Я уже устал это держать в себе. Постоянно ждал момента, чтобы Вам всё рассказать.

– Так вот, Фрэни, вот он твой момент. Дождался-таки.

– Уж извините, босс.

– Давай, подавай свою правду. Я всё приму. Вон уже Анна хорошо подготовила меня к этому, так сказать, – сказал Джеймс Кларк и в конце кашлянул.

– Можно не садиться?

– Да, плевать, хоть на ковёр ложись. Рассказывай.

– Я немного тревожусь. Можно мне сигару покурить, босс?

– Да Господи, давай уже быстрей.

Фрэнсис подошёл к столу, повернул к себе толстый хьюмидор, сделанный из красного дерева и вмещающий в себя двадцать пять сигар, открыл крышку, облизнулся и достал сигару. Джеймс Кларк поднял голову от подушки, наблюдая за ним. На его лице появилось негодование от того, что делал его помощник. Фрэнсис раскуривал сигару, наслаждаясь этим процессом. Помощник поднял голову вверх и, сузив губы, вальяжно выпускал прямую линию дыма.

– Фрэнсис! – рявкнул босс. – Ты обнаглел? Если что, я ещё живой.