— Берем. Заверните.
— Вы даже не примерите? — удивилась девушка.
— Времени нет, — сухо отрезал Пашка.
— Давай. Попробуй, вдруг не подойдет, — я присела на серый пуф. — А я тут посижу, буду советовать.
На меня бросили прищуренный взгляд с легкой обидой и отправились переодеваться.
Спустя пару минут, я услышала восторженное:
— Ой! Как вам идет!
Оторвав свой взгляд от планшета, я и сама раскрыла рот от восхищения. Костюм и Паша были созданы друг для друга. Идеально, гармонично, элегантно — пожалуй, так можно было описать то, как выглядел мой друг.
— Даже не знаю. Кажется, рубашка маловата, — он снял легкий пиджак и, сгибая-разгибая руки, продемонстрировал, как плотно натягивается ткань на дутых мышцах.
— Сейчас дам другую, — глотая слюни, метнулась к полке девушка.
Паша бегло расстегнул пуговицы и снял с себя рубашку, совершенно никого не стесняясь. Ни обалдевшую и застывшую на месте девушку, ни меня, смущенно спрятавшую взгляд. Хотя кому я вру. Я тоже бессовестно пялилась.
— Девушка, вы хотели дать мне рубашку, — напомнил о себе обладатель идеального торса. Хотя о нем никто и не забывал. Но глядя на гладкую кожу, рельефные мышцы и легкий загар, можно было забыть обо всем на свете.
Смутившись, девушка протянула одежду, с сожалением наблюдая, как красивое тело прячется под светло-голубую ткань.
— Да. Так лучше, — проговорил Паша, — заверните.
К превеликому разочарованию зрителей, раздевался он уже в примерочной.
 
Довольный покупками и тем, что эти покупки заняли немного времени, мой босс подвез меня домой. Поблагодарив за чудесный рабочий день, он высадил меня у подъезда и уехал.
Поглядывая на часы, я поднималась в лифте, стараясь не думать об очередном скандале, который меня ждет.
Но я ошиблась. Дома меня ждал букет цветов, тортик, разогретый ужин и муж, сложивший руки на груди с видом «давай, оправдывайся». Но я и не собиралась. Чмокнув детишек, счастливо прыгающих вокруг папашки, сняла туфли и направилась в ванную, руки мыть.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — поплелся за мной проигнорированный муж.
Я молча пожала плечами, старательно намыливая ладони. Пока не извинится, разговаривать с ним не буду!
— То есть, это нормально, да? Я вернулся пораньше. Хотел сделать сюрприз. Соскучился, а ты непонятно где, трубки бросаешь! Объясни, что происходит! И вообще, кто такой этот дядя Паша и почему он дарит нашим детям игрушки?
Я закрыла кран и шумно выдохнула.
— Просто коллега по работе. Ты же так обычно отвечаешь? — зашипела я. Эх. А ведь надеялась обойтись без нервотрепки. — Когда ты шляешься неизвестно где и с кем, бросаешь трубку, отключаешь телефон — то это, по-твоему, в порядке вещей?
Серые глаза полыхнули гневом. Ой. Сейчас начнётся.
— Мам, — меня потянули за край юбки маленькие ручки, отвлекая от ссоры.
— Не кичите, — серьёзно добавил Даня, теребя папку за штанину, и детки сделали такие мордашки, что злоба как-то сама куда-то ушла и захотелось затискать малышей. Мы с мужем как по команде подхватили их на руки, посмотрели друг на друга и… улыбнулись.
— В самом деле, чего мы ссоримся? — обнимая сына, Сашка таял, словно айсберг. — У нас ужин остывает.
— Мы шдали маму, — поцеловала меня в щёчку Аня.
— Я тебе цветы купил и всяких вкусняшек, — подмигнул муж. — Пойдём, расскажешь, что там у тебя за работа такая новая.
Пора бы привыкнуть, что Сашка почти никогда не просит прощения. Такой уж он человек. Что поделать.
— Помнишь Пашу Саратова? Одноклассник мой, с которым мы ещё в одном университете учились? — накрывая на стол, рассказывала я.
— А-а-а, тот худобырь очкастый?