– Ваша пациентка, – встрял Джонатан, – Джоан Маккинли. Она проколола ладонь. Гвоздём. Выпишите ей обезболивающее.

– Молодой человек, вы кем приходитесь пациентке? Братом?

Джонатан призадумался, помотал головой.

– Хм, а почему у вас имена похожие?

Джонатан повернулся к Одре. Он на долю секунды потерял самообладание. Мысли спутались. Он смотрел в глаза девушки и видел ту же самую путаницу. Разум как будто затуманен. У обоих. И когда Джонатан очнулся, Клода уже не было, а они втроём сидели в машине.

Одра о чём-то щебетала с Джоан, ладонь которой была забинтована. В салоне пахло лекарством.

– Джоан, с тобой всё хорошо? – Джонатан посмотрел на подругу.

Та улыбалась и чувствовала себя даже очень хорошо. Кивнула.

– Мне дали обезболивающее. Обработали рану. Мне казалось, что я вам это уже рассказывала. Ты чем слушал, Джонатан?

– Да, чем ты слушал? – подключилась Одра. – Наверное, и о Клоде рассказ пропустил. Джоан сказала, что мистер Тёрнер не похож на других врачей. Он обращается с пациентами очень мягко. Чувствует ответственность за их здоровье и жизни. А ещё,у него руки холодные. Странно, да? У врача, к тому же мужчины, холодные руки!

– Но за один его взгляд ты готова простить такую нелепость, – предположила Джоан.

Одра закусила нижнюю губу.

– Ещё бы! Ты сама слышала его бархатный голос. Эх, почему же меня не укусила летучая мышь?! Я бы не отказалась от скорой помощи Клода Тёрнера.

Девушки рассмеялись, и только Джонатан оставался в напряжении. Но не знал, как объяснить его для себя.

Через несколько минут они подъехали к дому семьи Бенсон и высадили Одру. Девушка долго прощалась с ними, не забывая упомянуть отвратительную прогулку по штольне и виновность Джонатана в том, что он лишил Джоан возможности заниматься лепкой. Он не обратил внимание на её слова и даже не попрощался.

Сморщенный, как залежавшийся помидор, Джонатан поехал к дому Джоан. Девушка сидела рядом, рассматривая повязку на руке. Они ехали молча, каждый в своих думах. Только когда оба вышли из машины, заговорили.

– Спасибо за познавательную экскурсию в штольню, – Джоан улыбнулась и помахала забинтованной рукой.

– Я побуду с тобой, – ответил ей Джонатан. – Хочу убедиться, что у тебя и правда всё хорошо.

– Возражения не принимаются?

Джонатан помотал головой.

Вечер они провели в компании пиццы и комедии. Много смеялись и разговаривали. К девяти часам вечера Джоан сморил сон. Джонатан убедился, что с подругой всё в порядке и, когда она улеглась в постель, уже собирался ехать домой.

Но тут в дверь позвонили. Джонатан взглянул на настенные часы. Кто мог прийти в такой поздний час? Джонатан посмотрел в глазок. На пороге стоял высокий худощавый мужчина – Клод Тёрнер.

– А ему—то здесь, что надо? – проговорил себе под нос Джонатан и открыл дверь.

– Добрый вечер. Надеюсь, для вас он тоже добрый, – начал издалека Клод. – Я пришёл справиться о здоровье Джоан. И заодно передать ей обезболивающие, которые она забыла на моём столе, – он протянул пластинку с белыми таблетками.

Джонатан взял таблетки, кивнул в знак благодарности.

– У неё всё хорошо. Легла спать.

– А вы уже собираетесь уходить? – поинтересовался Клод и вновь улыбнулся, выставив напоказ кристально-белые зубы.

Джонатан вновь представил колокольчики, висящие на тонкой ниточке. Они, под дуновением лёгкого ветерка, соприкасались друг с другом и до ушей Джонатана доносилась перезвончатая трель. И прежде, чем этот звук завладел сознанием, Джонатан встряхнул головой, да так, что чёлка на глаза упала.

– Нет, я никуда не ухожу. А вам, мистер, – он покопался в памяти, отыскивая в файлах информацию о докторе, – Тёрнер, посоветовал бы идти домой. Район у нас здесь неспокойный.