А когда он почувствовал, как благодарно сжимаются её пальцы, ободряюще улыбнулся:

– Мишель танцует. С раннего детства. Она единственная в нашей семье, кто не болеет самолётами. Сейчас она с двумя лучшими друзьями-близнецами придумывает какой-то новый стиль. Смесь уличных танцев, балета, латинской программы и ещё чего-то. Я не до конца разобрался, но всё ещё пытаюсь.

– Я бы хотела это увидеть, – неуверенно произнесла Мэл, стараясь представить рыжую девочку-подростка.

– Увидишь. Обязательно увидишь. А ещё она просто невероятно похожа на тебя. И такая же красивая. Пару дней назад Даниэль сказал мне, что один из близнецов вроде как положил на неё глаз. И мне придётся когда-нибудь разобраться с этим.

– Грозный папаша в деле? – несмотря на напряжённый тон, губ Мэл коснулась улыбка. Видеть Алекса таким было забавно. – Мишель пятнадцать. И нет ничего плохого в том, что за ней начнёт ухаживать мальчик. Тем более если они дружат с детства.

– Я знал, что ты именно так и скажешь. Ты всегда тормозила меня, когда я проявлял чрезмерную опеку над нашими детьми и…

– Алекс, мне страшно, – перебила его Мэл, когда ещё одна особо сильная молния растеклась по стеклу.

– Всё будет хорошо, лиса. Просто верь мне, – Алекс крепче сжал её ледяные пальцы, и Мэл кивнула, вглядываясь в темноту.

– Верю.

– Мы не раз попадали с тобой в бури и похлеще. Наши истребители, конечно, более приспособлены для таких погодных условий, но и этот самолёт не пластмассовый.

– Я знаю, – Мэл задумчиво пожевала губу. – Я всё равно изучала теорию, прежде чем сесть за штурвал самостоятельно. Помнила, что нужно делать, но всё казалось каким-то не таким. Как будто руки и пальцы промахивались мимо рычагов, кнопок и тумблеров.

– Видимо, потому что они привыкли к другому расположению. У нас всё было отработано до автоматизма. Ты вслепую и наощупь знала, где что находится, даже не задумываясь об этом.

– Наверное, ты прав. И… часто мы летали в бури? – Мэл украдкой кинула взгляд на их сцепленные руки, и где-то внутри отозвалось спокойствием. Мимолётным, едва заметным, но таким тёплым.

– Бывало, – хмыкнул Алекс. – И на тренировках, и на дежурстве. В основном в сильные грозы, как эта. Но один раз даже специально загнали самолёт в песчаную бурю. Во время боя.

– Мы участвовали в реальных боях? – брови Мэл взлетели вверх, а потом она спохватилась, сконфуженно улыбаясь: – Ну да, конечно. Мы же военные. Расскажешь?

Алекс нахмурил лоб, какое-то время сомневаясь, стоит ли выполнять её просьбу, а потом утвердительно качнул головой. В конце концов ей он имел право разглашать военную тайну. Она принимала в этом непосредственное участие.

– Мы были на Ближнем Востоке. Перегоняли туда вшестером три проданных Штатами «Страйк Игла».

– Это…? – Мэл с интересом повернулась к нему на сиденье, подкладывая под себя одну ногу.

– Двухместная модификация тех Иглов, на которых летали мы. С ещё несколькими отличиями. К тому же они бомбардировщики.

– Ого, – выдохнула Мэл от осознания, что совершенно точно понимает, о чём он говорит. Потому что перед глазами встала чёткая картинка этого самолёта. Это было удивительно. Знать какие-то, как оказалось, бытовые для неё вещи, но совершенно не помнить свою жизнь и людей в ней.

– У нас было несколько дней отдыха после перелёта через Атлантику, – продолжил Алекс, с лёгкостью удерживая их прорывавшийся сквозь грозу Джет, – пока на базе Сеймир проверяли самолёты. Наша группа жила это время там, помогала местным лётчикам с освоением новой техники. А потом должна была вылететь домой обычным гражданским рейсом. Но в один из дней на базу напали. Повстанцы устроили самое настоящее месиво. Тогда очень многие погибли, и ещё больше было раненых. В том числе и трое из нашей группы. Просто не успели быстро сориентироваться. Слишком внезапно всё произошло.