– Вы скоро будете дома.
– Я видела вас на стоянке. Почему вы не пришли?
– Трудно понять, что видишь в такой дали.
– Откуда вы знаете, с какого расстояния я вас видела?
– Вида, я устал. Я собираюсь ложиться спать.
– Почему вы не пришли?
– Мне незачем объясняться перед вами.
– Но вы же обещали, что придете.
– Это мне урок на будущее.
– Так нечестно. И если вы скажете, что вся жизнь нечестная, то я завизжу.
– И не собирался такого говорить.
– Что ж тогда вы собирались сказать?
– Собирался сказать: «Спокойной ночи, Вида».
– Вы знаете, что я вам снова позвоню.
– Да, – ответил я. – Это я знаю.
Дорогая Майра,
наверное, мне следовало послушаться вас. По-моему, вы были правы.
Любящий вас
Ричард
P.S. Впрочем, на самом деле я не считаю, что все это связано с вопросом, который я вам задал на похоронах. Не думаю, что я настолько потерян, что уверовал, будто вся любовь, какую Лорри накопила за целую жизнь (в особенности любовь ко мне), все еще обитает в сердце. По-моему, тут западня попроще. У Виды есть частица Лорри. Настоящая частица женщины, которую я люблю. Внутри. Живая. Бьется. Она ее носит. Разве это оставило бы кого-то равнодушным?
Надеюсь на это. Хочется верить, что хоть я и полностью растерялся, но я не совершенно потерянный.
Кстати. Сказанное мною про связь с сердцем – это правда. Насколько я знаю. Во всяком случае, в определенной степени это правда. За исключением того, в чем это неправда. Если исключить рассмотрение в свете того своеобразного феномена, при котором что-то может быть правдой и неправдой одновременно.
Боже праведный. Послушайте меня. Я стал адвокатом конфликтующих реальностей. Или, может быть, это избыточно. Может быть, только такого рода адвокаты и существуют.
Боже, помоги нам всем.
P.P.S. Сегодня я сложил в коробки одежду Лорри. Только и всего. Надеюсь, вы не ждали от меня большего. Просто уложил все в коробки. Перетянул их клейкой лентой поверху. Я не вынес их из дому или еще что. Этого мне никогда не сделать.
Будем разумны.
Ричард, дорогой,
поверь, пожалуйста, что мне нет никакой радости оказаться правой в таком деле.
В твоих объяснениях есть смысл. Часть из них даже правдива.
Только мне все еще не дает покоя один вопрос: а как быть с той пожилой женщиной, которой достались роговицы Лорри? Почему ты не отправляешься заглянуть в ее глаза?
Взаимно любящая тебя
Майра
P.S. Интересное совпадение. Ты паковал коробки и стягивал их лентой. Я же разрезала скотч на коробках и выкладывала из них все. Ну, из одной коробки, во всяком случае. Сегодня прошлась по чердаку и нашла целый ящик с фото девочек в детстве. По-моему, больше, чем на половине из них есть Лорри, снятая еще ребенком. Разумеется, они очень много значат для меня, и я бы никогда не смогла расстаться с ними целиком. Но готова поделиться ими с тобой.
Майра,
о да, прошу вас! Прошу, все, что сможете подарить мне. Столько, сколько сами позволите себе отдать, благодарю вас. Это так много значило бы для меня.
Понимаете, я тяну со своей стеной. Позавчера пошел на гаражную распродажу и накупил целый ящик фоторамок самых разных размеров. В большинстве 8×10[4], но вообще-то всего понемногу. Выбор велик, а набрал я всего почти даром. Цены классической гаражной распродажи. Что немаловажно, поскольку, само собой, я не работаю.
Пока нес покупки до дома, то в тот момент был почти счастлив. В общем.
Зато потом пришел домой и выяснил, что у меня совсем немного фото без рамок. Я не позаботился проверять. Хотелось думать, что мои фотозапасы неисчерпаемы. Бездонны. Едва не до того доходило, что я себя обманывал, полагая, будто еще больше фотографий появится, словно бы по волшебству, на дне темного ящика комода или на компьютере.