Внизу хлопнули входные двери. Пришла мама. Я замотала ноготь обратно и прикрыла пятно крови на полу маленьким декоративным ковриком из искусственного меха, в виде овечьей шерсти. Я не могла держать это в себе. Алие я рассказывала далеко не все, что со мной происходило, даже, несмотря на то, что она была единственной моей подругой. У меня всегда были секреты от нее, потому что очень много было такого, про что знать было не нужно никому. Но сейчас мне надо было кому – то рассказать, что со мной произошло и попытаться в очередной раз найти всему этому логичное объяснение. Маме рассказать я не могла. Она будет сильно волноваться и пытаться подобрать правильные слова. Поздоровавшись с мамой, я быстро выбежала из дома. Добежала до дома Алии и постучала в дверь. Она мне открыла и мы пошли в ее комнату. Сам дом и вся обстановка в доме свидетельствовали о том, что ее владельцы имели достаточно хорошее материальное положение. Иногда Алия вспоминала своего прадеда, который заработал большие деньги, благодаря драгоценным металлам, которые добывал здесь на протяжении всей жизни. Именно благодаря ему, она теперь могла хорошо жить и ни в чем не нуждаться. Наличие материальных благ помогало Алие поддерживать свое новое увлечение и связанную с этим смену имиджа в нужном направлении. Родители, свято чтившие традиции своего народа, не понимали данное увлечение, но покорно терпели переходный возраст своего ребенка. Сейчас, большую часть ее гардероба составляли кожаные вещи. Ей нравилось их носить и делала она это постоянно. Я помню, когда впервые взяла в руки ее кожаную куртку. Ее запах ударил мне в нос и я почувствовала нечто совсем странное. Этот запах вызвал в моей душе непонятное волнение и тревогу. Мне стало неприятно и жалко эту куртку одновременно. Я поспешила положить ее обратно на кровать. После этого я старалась не подходить близко к подруге и ее кожаным вещам. Вот и сегодня, она открыла мне дверь в кожаном топике и коротких хлопковых шортиках. Пройдя в ее комнату, я взахлеб рассказала, что у меня случилось.

– Нет, я, конечно, понимаю, что ты какая – то особенная, но здесь ты уже перемудрила. Извини, подруга, не обижайся – сказала Алия.

Я поняла, что она мне не поверила. Я вдруг подумала, что не стоило ей это говорить. Я не хотела показывать доказательство моих слов. Нельзя было подвергать себя такому риску и выкладывать всю правду, да еще и с наглядными примерами. Именно тогда, в тот момент, я решила для себя, что это моя тайна. Моя личная, странная правда. Она только моя. Я никому никогда ее не расскажу, потому что она слишком не приемлема для чужих посторонних людей. Я вспомнила о маме, которая оберегала меня и мою тайну так тщательно, насколько это возможно. К врачам я никогда не ходила. Взвешивать меня было бесполезно. Я весила тридцать килограммов, даже в выпускном классе. Хотя внешне была нормальной, без каких – либо признаков анорексии. Последний поход к врачу в пятом классе, закончился истерикой у… врача. Она не могла проколоть мою кожу, чтобы взять кровь. Нет, я не обиделась на Алию. Я понимала, что это все действительно странно.

Выйдя из ее дома, я пошла на свое любимое место. Так как наш дом находился на самом краю поселка, сразу, за калиткой, начинался лес. Поселок со всех сторон был окружен лесом и возвышенностями с густой растительностью. От нашего дома было только две дорожки. Одна – направо, в поселок, а вторая – налево, в лес. Когда рабочие делали внешнюю отделку дома, кто – то из рабочих, увидев, что я часто бегаю в лес, предложил выместить небольшую дорожку из камней, чтобы мне было удобнее ходить в дождь и слякоть. Мама согласилась. С тех пор от нашего дома вела красивая небольшая каменная дорожка, которая заканчивалась у корней высокой старой сосны. Просто ходить в лес меня не устраивало. Я хотела сделать там нечто такое – свое, личное. Сделать то, чтобы мне понравилось. В девятом классе я вырвала несколько деревьев и пересадила их в другое место, уплотнив ряды по кругу. Я не помню, когда я обнаружила в себе такую силу. Мне кажется, что я знала всегда, что обладаю огромной силой. Особенно где – то я ее не проявляла, может, поэтому мама о ней не знала. Я создала свой личный уголок счастья. Небольшая полянка в лесу – это было то место, где я проводила все свое свободное время. Я любила природу и не представляла своей жизни без деревьев под окном. По обе стороны от поселка на побережье Охотского моря находился Джугджурский государственный природный заповедник. Огромное количество охраняемых диких животных, растений; многообразие видов рыб – делали это место особенным и неповторимым. Я сидела среди берез, сосен, елей на земле, устланной толстым пушистым ковром из зеленой травы и всяких разнообразных растений. Несмотря на суровые климатические условия, с наступлением теплого времени года, на полянке зацветали цветы. Их было не очень много, но из – за большого количества ярких красок, казалось, что вся полянка полыхает и светится. Достопримечательностью моего места было наличие нескольких камней – валунов, которым был не один десяток лет. Я нашла их в лесу, когда бесцельно бродила в поисках нужных мыслей. На них было удобно сидеть, и я решила перетянуть их поближе к себе. Каждого из трех гигантов я знала «в лицо». У каждого был свой цвет, форма, история. Мне казалось, что я чувствую их энергию и настроение. Я могла часами сидеть на одном из них и ловить каждый свой вздох чистого воздуха, малейший шелест листвы, неторопливое движение жука – короеда в коре лиственницы. Листва деревьев была густой и казалось, доходила до небес, поэтому солнечным лучам тяжело было пробиться на мой островок. Из – за этого там мне было невероятно комфортно и хорошо. Там, где имелись прорехи в зеленом море, тоннели пустоты сразу заполнялись солнечным светом. Солнечные тоннели, достигая земли, согревали ту, счастливую растительность, которой повезло погреться в немногочисленных солнечных ванных. В тени деревьев было прохладно и сыро, поэтому там скапливалось огромное количество всевозможных насекомых, в том числе и кровососущих. Меня они никогда не трогали, почему – то моя кровь их не привлекала, а если кто – то все – таки решался меня укусить, то сразу отпадал со сломанным жалом. Когда я в первый раз увидела тщетную попытку комара прокусить мою кожу, мне было смешно и весело. По мере взросления, наблюдая за этим процессом, мне все меньше хотелось смеяться. Это означало лишь то, что я отличаюсь от обычных людей гораздо больше, чем я себе представляла. В этой сырости мне было уютно и спокойно. Я никогда не чувствовала холода, жары, влаги. На солнце мне было плохо. Кожа сразу же покрывалась красными пятнами. Они начинали сильно зудеть и болеть. Это единственный случай, когда я чувствовала сильную боль. После случая с порезом самой себя, я знала, как еще могу причинить себе боль. Боль, конечно же, вызывала негативные эмоции, поэтому я старалась не попадать под прямые солнечные лучи и больше не трогать свои ногти. Без солнечных ожогов, белая кожа была гладкой и мягкой. Вен и капилляров видно не было, как не было ни одного родимого пятна. Волос было много. Густые и жесткие – они выросли до пояса и дальше расти отказывались. Темно – шоколадного цвета, с небольшими изгибами по всей длине, не требовали расчесывания и мытья. На протяжении некоторых жизненных периодов цвет волос менялся. В школе это был молочный шоколад, в университете уже горький шоколад. Голубые глаза я часто прятала за густыми длинными черными ресницами, потому что многие спрашивали, где я взяла контактные линзы такого небесного цвета. Я никогда не пользовалась декоративной косметикой, но губы всегда были насыщенного бордового цвета.