Классификации речевых жанров в русистике можно разделить на частичные и тотальные. Примером первых может послужить классификация речевых жанров (без употребления этого термина), которую дала К. В. Кожевникова в 1979 году. Она выделяет три класса речевых жанров (классификация текстов с жанрово-коммуникативной точки зрения):

1. Тексты, содержание которых строится по жестким (где-то в большей, где-то в меньшей степени) информативным моделям: афиша, инструкция, рецепт.

2. Тексты, содержание которых строится по информативным узуальным моделям: газетное сообщение о текущих событиях, рецензия на литературное произведение.

3. Тексты не регламентированные, содержание которых не подлежит никакой строгой заданности с жанрово-коммуникативной стороны: частная переписка [Кожевникова 1979].

Другой пример – классификация диалогических устных жанров:

д-1 – информативный диалог;

д-2 – перспективный диалог;

д-3 – обмен мнениями с целью принятия решения или выяснения истины (спор, дискуссия),

д-4 – диалог, имеющий целью установление или регулирование межличностных отношений;

д-5 – праздноречивые жанры [Арутюнова 1992].

Несмотря на то, что эта классификация узка по объекту, в ней видны важные основания – целеустановка и сферы функционирования.

Тотальные классификации таковыми можно назвать довольно условно, но так или иначе – это попытки не просто дать закрытые списки видов речевых жанров, но и, через выделение определенных принципов, раскрыть саму природу явления «речевой жанр» и его роль в речевом общении. Тотальность исследований относительна и потому, что в них чаще всего обнаруживается ориентация на один из семиотических уровней – семантику, синтактику или прагматику.

Целую россыпь жанровых классификаций найдем в саратовских сборниках «Жанры речи» [Жанры речи 1997; 1999; 2002; 2009]. Новые концепции жанров речи, разумеется, появляются и в иных сборниках научных трудов, причем довольно регулярно, отчего, говорим без всякой иронии, у нас складывается впечатление, что создание собственной классификации жанров речи стало для современных лингвистов одним из видов их квалификации в «большой науке».

Продемонстрируем некоторые из квалификаций, тем паче, что они в той или иной степени помогают изучению модуса.

Г. И. Богин положил в основу своей классификации принцип дихотомии, и речевые жанры разделились у него на индивидуальные и коллективные, естественные и искусственные, моноадресные и полиадресные, художественные и нехудожественные, полные и неполные и т. д. Сразу заметим, что в нашем представлении сущностная дихотомия разделяет лишь нехудожественные и художественные жанры: используя логику и терминологию З. Я. Тураевой, скажем, что художественный текст – это вторичная моделирующая система, все остальные жанры – модели мира первого уровня.

Г. И. Богин классификацию речевых жанров относит только к текстам письменной формы и делит их:

– по субъекту речи: авторство анонимное, безразличное, коллективное, персональное);

– по объекту речи: индивидуально ориентировано – личное письмо; массово ориентировано – книги, газеты, надписи; неопределенно ориентировано; двусторонне ориентировано – написал и жду ответа;

– по времени: для немедленного чтения, например, записка в президиум собрания; для немедленного чтения с сохранением; для печатного воспроизведения без сохранения, например, газета; для печатного воспроизведения с сохранением, например, книга;

– по речи внутритекстового автора: выбор субъязыка, социального диалекта, меры информативности и т. д. [Богин 1997].

Как представляется, Г. И. Богин классифицировал не речевые жанры, а социопрагматические условия функционирования больших и неоднородных групп речевых жанров. Так, в тексты «для печатного воспроизведения без сохранения», то есть в газету могут попасть и максимально объективированная (со стопроцентно имплицированным модусом) заметка, и максимально субъективированный жанр – политическое заявление, и читательское письмо, и фельетон, и очерк, и интервью, то есть письменная форма диалога, и т. д. Да и критерий «без сохранения» очень условен: подшивки газет хранятся в библиотеках, зачастую газета становится важным историческим документом, в истории литературы нередко именно газета была первичным местом-носителем и источником важных для литературы текстов (первые публикации рассказов Михаила Булгакова или стихов Сергея Есенина, к примеру).