7 февраля 1968 года ряд епископов и капитульных викариев49 (Э. Нечей, А. Лазик, Ф. Томашек; Ш. Ондерко, Э. Олива) направил К. Гофману, министру культуры и информации, текст, который они в дальнейшем хотели передать А. Дубчеку50. Уловив возникшую угрожающую тенденцию, 4 марта К. Гофмана навестил и Йозеф Плойгар, глава ДКДМ (Движения католического духовенства за мир, созданного в 1950 г.), чтобы заверить его в готовности движения поддержать процесс демократизации51. В первой половине марта все больше священников и мирян напрямую обращалось со своими требованиями к правительству. Верующие требовали возвращения в епархии епископов, лишенных государственного согласия на пастырскую деятельность, добивались реабилитации и освобождения тех клириков и мирян-католиков, которые до сих пор находились в заключении, продолжения переговоров между государством и Ватиканом, обновления Греко-католической церкви, отказа государства от административных вмешательств в жизнь церкви. Во всех епархиях проходили стихийные собрания священников, которые выражали недоверие президиуму лояльного властям Движения католического духовенства за мир и требовали полной кадровой замены в редакциях католических газет, на кафедрах богословских учебных заведений, а также того, чтобы церковь представляло не провластное движение, а епископы. Резолюции того времени написаны вполне в духе идеи «социализма с человеческим лицом»: «Мы полностью поддерживаем намерения, высказанные на декабрьском и январском пленумах ЦК КПЧ и, как полноправные граждане ЧССР, объявляем, что идея социализма принадлежит и нам, и мы отдаем ей все свои силы. Деформации, которые в прошлом постигли общественную, культурную и религиозную сферы жизни, мы осуждаем и требуем скорейшего упорядочивания отношений между нашим государством и церковью к удовлетворению обоих сторон»52.

21 марта состоялось расширенное заседание президиума ДКДМ, начавшееся с чтения письма Франтишека Томашека, в котором пражский апостольский администратор призывал президиум сложить полномочия: после бурной дискуссии чешское руководство выполнило это требование; словаки (А. Горак, Й. Лукачович, Л. Шкода, Ш. Зарецки) сделали это на следующий день53. 21 марта же Александру Дубчеку была вручена петиция, подписанная в том числе и епископами (инициаторами ее были Иван Медек и о. Карел Пилик). В тот же день в газете «Литерарни листы» появилось открытое письмо Дубчеку – от бывших политзаключенных католиков, священников и мирян, под которым стояло 380 подписей; текст готовили Ото Мадр и В. Вашко. Наконец, 21 марта Президиум КПЧ обсудил документ «Замечания к концепции церковно-политической работы и отношения общества к верующим и предложения по ближайшей тактике», которые легли в основу церковной политики КПЧ на ближайшие несколько месяцев. Автором материала был Йозеф Шпачек. В связи с обсуждением документа ушел в отставку глава Секретариата по церковным делам Карел Груза, его преемницей с 25 марта стала Эрика Кадлецова54. 22 марта архиепископ Пражский Томашек направил от имени чехословацких католиков новое письмо правительству ЧССР.

29 марта чешские и словацкие епископы издали циркулярий (полностью в Приложении VII), в котором, в частности, говорилось: «Братья и сестры, мы пережили период испытания, свой великий пост. Это был дар от Бога, возможность личного и общественного очищения… Плохо понимает христианство тот, кто в нем видит пассивность и стремление к бегству от мира. Справедливо обратное. Христианство призывает к деятельности, к активному участию в формировании истинных ценностей… Мы не хотим никаких привилегий, однако мы с чистой совестью добиваемся своих прав в демократическом обществе. Мы убеждены, что наше служение в духе Евангелия, в духе постсоборного католичества очень нужно всему нашему обществу… До сих пор мы были изолированы друг от друга, наступает время сближения. Давайте будем предполагать друг у друга наличие доброй воли, будем познавать друг друга во Христе и искать единство»