– Как это? Бить, что ли?

– Они здесь не бьют. Зачем им калечить человека, если он потом работать не сможет?

– Логично. А как тогда наказывают?

– Откачку энергии делают. Как у вас, например, когда немного забрали. Это безболезненно происходит. Они ртами её возле тела отпивают. Это у них обычная процедура, чтобы возможности убегать или драться у людей не было. И это у нас не самое страшное наказание. Говорить о другом способе я пока не стану. Иначе спать плохо будешь. А я получил от хозяина строгое указание – следить, чтобы ты хорошо питалась и с тела не спала.

– И какое ему дело до того, как я выгляжу?

– Догадайся сама! А сейчас пора укладываться на покой. Встаём мы рано, поэтому нужно успеть отдохнуть. К режиму мы давно привыкли.

– Северьян, я заметила, что у вас здесь нет детей. Они где-то отдельно содержатся?

– Те, что были, уже выросли. А новые на свет не появляются. Никому из нас давно уже ничего не хочется. У нас и спальня для всех общая сейчас. Раньше отдельные были. Никто о любви не думает. Охоту к ней «хозяева» отбили. Поживёшь, сама всё поймёшь!

Спать Анжела с Сергеем устроились на соседних кроватях, изголовье к изголовью.

– Всё будет хорошо. Мы обязательно отсюда выберемся! – Шепнул ей товарищ.

– На рабо – оту! – Повелительный голос звучал под каменными сводами гулко. Сразу проснувшись, Анжела подумала о том, что кричать при такой акустике глупо.

Она сходила с остальными старожилами к мирно журчащему маленькому водопаду умыться и привести себя в порядок после сна. Расчёски, вырезанные из дерева, были, а зеркала отсутствовали. Поэтому люди расчёсывались на ощупь. Анжела обратила внимание, что длинных волос до пояса женщины не носили. Удивляться она не стала. Красота рабам не требовалась, а возможность за собой ухаживать отсутствовала. Чувство, сродни панике, шевельнулось в груди. Её белокурые пышные волосы были предметом гордости для самой Анжелы и зависти для других. Но за ними надо ухаживать.

– Чем вы моете голову? – Спросила она ближайшую соседку.

– Щёлок делаем. Мыла здесь отродясь не водилось. Да какая уж нам красота теперь? – Печально вздохнула та.

– Здесь красивые-то больше страдают! – Добавила другая, наспех расчёсывая свои волосы, заметно посеребрённые сединой. Она заплела их с тонкую косичку с узенькой тряпицей вместо ленты и повязала голову таким же серым от времени платком.

– Что так? – Удивилась новенькая.

– Сама скоро узнаешь, девонька. – Коротко ответила вторая и назвалась.

– Меня Евдокией зовут, а эту красавицу Любой. Да – да, не смотри так удивлённо! Когда мы жили в своей деревне, она первой красавицей была. А пела как!

Сама Люба молча повернула к выходу. Анжела начала догадываться, почему молодым и красивым приходится в рабстве особенно тяжело. «Из огня да в полымя!» – Вспомнилась ей старинная поговорка.

Но впадать в преждевременную панику было не в её характере. А желание как можно скорее выбраться лишь усилилось.

На завтрак был вчерашний ужин – суп из змеи. Через силу Анжела поела, чтобы не вызывать нареканий «хозяина». Марфа после завтрака осмотрела рану на груди Сергея. Анжела была рядом. Она своими глазами видела, что дело идёт очень быстро к полному выздоровлению. Наложив жирную мазь, Марфа снова забинтовала рану.

– Фантастика! Что это за лекарство? Из чего оно сделано? – Поразилась девушка.

– Я думаю, лучше вам этого не знать для собственного спокойствия. Тем более, что секрет приготовления этой чудодейственной мази знают только сами «хозяева» и делиться им не желают. – Ответила Марфа.

– Одни секреты! О чём не спросишь, всё под запретом! – Проворчала Анжела. Она отправилась за водой к водопаду.