– Я знаю, Мод. Знаю, как он тебя любил.

– Неизвестно только, за что. Я некрасива, что бы он там ни говорил. Он мог бы выбрать любую девушку в городе. Почему именно я?

– Он увидел твою душу, Мод, и знал, какова ты на самом деле.

Я перестала раскачиваться и спросила:

– Где он?

– В похоронном бюро, в Юнион-сити. Когда все будет готово, они привезут его в дом. Это займет несколько часов.

Сестра Кларк погладила меня по руке:

– Пойду в дом, посижу с его матерью. Когда будет пора, я пришлю кого-нибудь за тобой.

Я кивнула.

– Спасибо. – Я обвила руками сестру Кларк и крепко прижала к себе. Она вышла из флигеля.

Потом пришли Хелен, Томми и Фэйт, и мы вместе отправились в большой дом. Я была спокойна.

На веранде в простом сосновом гробу, обитом сатиновым сукном, лежал Джеймс, и казалось, он просто спит. Я некоторое время смотрела на него, все еще не веря, что все это происходит на самом деле. Вот сейчас я проснусь, а он лежит рядом со мной, и окажется, что мне просто приснился кошмар.

При виде своего мужа, – такого молодого – и в гробу, – я готова была упасть в обморок. Я присела рядом с папой Коннором и увидела надежду на его лице. Он был уверен, что теперь я все улажу. Я улыбнулась, взяла его под руку и кивнула в знак того, что он доверился правильному человеку. Через пару минут сердце мое стало биться ровнее, и я отправилась будить маму Джеймса.

Матушка Коннор спала, обнимая Лулу, и кудряшки малышки были на ее плече. Какое-то время я стояла и смотрела на них, потом протянула руку и дотронулась ее руки.

– Матушка, все готово, пора вставать.

Матушка Коннор открыла глаза, но не пошевелилась, лишь глядя на меня тяжелым взглядом.

– Ну хорошо, – наконец сказала она.

– Помочь вам одеться?

– Нет, я справлюсь.

Я взяла Лулу и вышла. Войдя на веранду, я увидела, что стулья из столовой и кухни уже снесли туда и расставили рядами. Хелен и Томми сидели во втором ряду. Я села перед ними, держа Лулу на руках. Она потянулась, проснулась и заплакала. Хелен передала Фэйт Томми и взяла Лулу.

– Я пойду с ней во флигель, покормлю и переодену.

Матушка и папа Конноры сели рядом со мной.

Дверь была открыта, стучать не было необходимости. Друзья и соседи просто отодвигали ширму и входили. В течение нескольких часов собрались, наверное, все жители городка. Кто-то лишь принес свои соболезнования и сразу ушел, кто-то остался подольше. Пришли все ребята из команды Джеймса, – они плакали так, будто бы вот-вот наступит конец света. А для меня он уже наступил. Вернулась Хелен с Лулу, и я снова взяла ее на руки и держала какое-то время, но потом Хелен и Томми унесли обеих девочек в дом. Наше бдение длилось, покуда хватило сил, но наконец и мы отправились спать.

Наутро тело перенесли в церковь, и священник провел для Джеймса тот же обряд, что и для моих папы с мамой, и для Генри, маленького сыночка Хелен, восемь лет назад. Это был тот самый священник, он служил на всех похоронах. Я помнила его проповедь наизусть и про себя повторяла ее за ним. Это успокаивало меня, как и обетования Божьи. За несколько лет до того Джеймс принял Божий дар спасения, и я знала, что мы еще встретимся. И от осознания этого на душе становилось легче.

После проповеди, песнопений и молитв мы пошли за похоронным фургоном на кладбище. Матушка Коннор была спокойна, лицо ее было твердым, как сталь. Со дня похорон родителей я бывала на кладбище всего несколько раз, но, придя, удивилась тому, насколько свежи мои воспоминания. Всю жизнь меня мучили кошмары – снился пожар, унесший их жизни, – но после рождения Лулу они прекратились.